В последний вагон

— Можешь обижаться на меня, можешь не обижаться, но я твоему кавалеру не верю! – заявила Лариса, разглаживая салфетку на столе.

— Интересные дела, — удивилась Галя, — А кто его одобрил при знакомстве?

— Я и бабуина бы одобрила, не в этом дело, — Лариса все-таки скомкала салфетку и выкинула в урну под столом, — Тебя пора уже хоть с кем-нибудь свести. Но вот конкретно этому Роману я не верю.

— Здрасте, пожалуйста! – Галина откинулась на спинку стула, — А кто мне все уши прожужжал про стать, осанку, фигуру и волосы? Я, между прочим, исключительно под твоим давлением к нему присматривать стала. Изначально я его рассматривала как временный вариант.

— Вот только не надо меня во всем обвинять! – сказала Лариса и вынула из подставки свежую салфетку, — Я же не думала, что ты его сразу к себе жить позовешь.

— Так он пока и не согласился, — заметила Галина, — Чего сразу панику поднимать?

— Вот это и подозрительно!

— Тебя не поймешь! Хоть толмача зови! – Галя отобрала салфетку и выкинула ее в урну, — Четко и конкретно, доступно и понятно, а еще желательно в темпе, объясни, что тебе в нем не нравится и почему!

— Не бывает так! – сказала Лариса сконфуженно, — В реальной жизни такого не бывает! Или, если хочешь, не должно так быть! Вот!

Галина прищурилась, наклонилась к подруге и с легким присвистом спросила:

— Зависть?

— А хоть бы и так! – Лариса сверкнула глазами, — И что ты мне сделаешь?

— Что сделаю? – Галина показала звериный оскал, — По ноге тебе сейчас врежу, и ты на две недели забудешь про юбки! Будешь под штанами синяк прятать!

— Лучше сразу убей! – Лариса картинно заломила руки.

— Нет! Я хочу, чтобы ты страдала так, что только смерть станет для тебя спасением!

И они обе рассмеялись. Своеобразный черный юмор присущ многим докторам, особенно патологоанатомам, коими и являлись Галина с Ларисой.

— А серьезно, — спросила Галина, отсмеявшись, — Что тебя в нем смущает?

— Да не знаю я! – Лариса задумалась, — Какой-то он не такой. Я не знаю, как объяснить. Вот есть все мужчины, а вот есть он. А между ними, ну, положим, не пропасть, но ощутимая разница.

— И ты думаешь, что мне стало понятней? – Галина усмехнулась, — Ты предъявляешь претензии к его уникальности?

— Ой, уникального нашла! – Лариса фыркнула, — Все они одинаковые, но Роман этот чем-то отличается.

— Тебе это не нравиться?

— Нравиться, не нравиться, — Лариса покачала головой из стороны в сторону, — Я его понять не могу. Вот!

— Понять его не может, — как бы рассуждая, сказала Галина, — Давай привезем его в прозекторскую, вскроем и посмотрим!

— Я бы и на это согласилась, если бы ты не шутила, — улыбнулась Лариса.

— А может, я и не шучу? – и они снова рассмеялись.

В свои тридцать семь лет Галина могла похвастаться чистым паспортом и не менее чистой совестью. Браков она не заключала, чужих не разбивала, в омуты страсти не падала и сколько-нибудь длинных отношений не заводила. Похвастаться этим она могла, только хвастаться с годами становилось стыдно.

Подружки, знакомые и коллеги уже и замуж сходили, и не по разу, обзавелись детьми и тонули в быту повседневности.

Сложно сказать, что руководило подругами, когда они пытались выдать Галину замуж хоть за кого-нибудь. Отчасти солидарность и стереотип, что счастье женщины в семье. Но, скорее, зависть. Потому что все копошатся в своих семьях, выкраивая крохи времени для себя, а Галина полностью, от подъема до отбоя, могла творить, что пожелает.

Ее даже пытались затащить к гадалке, чтобы снять венец безбрачия, на что Галина ответила:

— Ничего у нее не выйдет, потому что у меня целых два таких венца!

— Ужас-то, какой! – восклицали доброжелатели, — Жить с таким грузом и знать об этом! Ой-ей-ей! А почему два?

— Когда один в стирке, я ношу второй! – шутила Галина.

В венец безбрачия Галина не верила. Она, как человек науки, прекрасно понимала, откуда ноги растут у этого термина и имеющихся последствий.

Когда у женщины, слишком завышенные требования к мужчине, которого она считает достойным быть рядом с ней, тогда-то она и примеряет этот пресловутый венец. А у Галины были очень высокие требования к потенциальному спутнику жизни.

Насмотревшись на семьи подруг и знакомых, которые существовали в состоянии перманентного скандала, пока дело не заканчивалось разводом, она решила, что ей такого не нужно.

Ее мужчина должен быть в первую очередь умным. Или, если точнее, мудрым. Академические знания – это не показатель ума, а степень развития памяти. Мудрость мужчины – это не только знания, но и умение их применять в жизни. У мудрого мужчины не возникает проблем, только задачи и пути их решения. И при этом решения такие, которые устроят и его самого и всех тех, кто находится рядом с ним.

Другим требованием Галины было самодостаточность мужчины. Она не хотела быть громоотводом ищущего гражданина, который еще не знает, чего хочет. Искать можно долго, как себя, так и свое место в жизни. Но пока мужчина будет искать, нервы женщины будут на пределе. Потому что она будет хотеть помочь. Но помочь можно тогда, когда известно, чем помочь. А когда это пробы пера, то вся помощь вылетает в трубу.

А нервов Галине и на работе хватало. Должность заведующего вторым городским МОРГом не способствовала душевному спокойствию.

Глупыми требованиями к мужчине в виде богатства и баснословного дохода, Галина себя не обременяла.

— Умный и самодостаточный мужчина не может быть нищим, — говорила она, — Ибо богат не тот, у кого много, а тот, у кого есть то, что нужно!

Роман в жизни Галины появился по чистой случайности. И огромным плюсом в его пользу было то, что он был не одним из тех «замечательных мужчин», с которыми ее пытались свести. А познакомились они в кафешке, где обычно обедала Галина.

Она пила кофе, сидя за столиком, а он подошел сзади и положил рядом с ней белую розу и ушел. Смешно, конечно, он тогда даже слова не сказал. И во второй раз тоже. И на третий, просто положил розу и ушел.

На четвертый раз Галина сама его остановила, взяв за руку, и предложила присесть.

— Объясните ваш демарш, — попросила она.

— Вы мне понравились, я таким образом это высказал, — ответил он, сохраняя полнейшую невозмутимость.

— Обычно, в таких ситуациях, мужчина как минимум старается познакомиться, — сказала Галина.

— А вдруг вы замужем и у вас пятеро детей, а тут я со своим знакомством, — ответил он, — Вам знакомства ни к чему. И какой смысл сотрясать воздух нелепыми потугами познакомиться?

— Тогда, к чему роза?

— Она ни к чему не обязывает. Просто комплимент, не более.

— Но у девушки можно узнать, свободна ли она, — предложила Галина.

— Предположим, свободна, — он пожал плечами, — А где уверенность в том, что она ищет знакомств или отношений? Просто пьет кофе, отдыхает, а тут назойливой мухой: «Давайте знакомиться!»

— То есть, никаких далеко идущих планов у вас не было? – спросила Галина, — Это могла быть просто случайная встреча, которая больше никогда не повториться. И все равно роза?

— Да, — ответил он спокойно, смотря ей в глаза, — Просто жест, что вы мне понравились.

— Не скажу, что я шокирована, но удивлена, — сказала Галина и понюхала розу, — Приятно удивлена. Если вы предложите познакомиться, я не вам, пожалуй, не откажу.

Начался у них неспешный красивый роман. Каждый, понимая ответственность, всегда оставлял другому возможность все прекратить в любой момент. Без обид и претензий. Легкое развитие, ничего не значащих отношений, не обременяло, а было лишь источником хорошего настроения.

Галина боялась осуждения за столь несерьезное отношение к институту семьи и брака, но ее успокоили:

— Вы взрослые люди! Делайте, что хотите! Но очень хочется познакомиться с тем, кто снимет с тебя венец безбрачия!

Галина чертыхнулась по поводу злополучного венца, но познакомила Романа с ближним кругом подруг и друзей.

На удивление, он и на них произвел благостное впечатление. А «совет серпентария», так негласно именовалось женское сообщество друзей, дал «добро». Одобрил выбор, так сказать.

Не бывает так, что все всегда идет хорошо. Почему-то закон вселенной таков, что после полосы белой наступает полоса черная. Или после большой радости приходит большая печаль.

С Романом у Галины все шло хорошо. Даже подозрительно хорошо. А поскольку оптимизм не является отличительной чертой здравого человека, Галина ждала какого-нибудь подвоха, неприятностей или гадкого сюрприза.

И дождалась. Только связан он был не с Романом, а с работой.

Случилось горе. Чрезвычайное происшествие. Катастрофа, Конец света. Какое определение ни возьми, подойдет любое.

В детском санатории случилось массовое отравление. К величайшему сожалению не обошлось без летальных случаев. И тела привели во второй МОРГ. Потому что именно он занимался криминальными случаями.

Пять черных мешков довлели над ней дамокловым мечом. Пять срочных аутопсий. Пять страшных отчетов требовала прокуратура.

Галина сидела в кабинете в глубочайшем шоке и безмерной прострации. Она должна была назначить патологоанатомов на вскрытия и не могла этого сделать.

Говорят, что на такой работе сердца черствеют. Это правда, но не настолько.

В ее распоряжении было два молодых специалиста, которые работали только второй год, ее подруга Лариса и она сама.

Молодые отпадали сразу, не та еще у них закалка.

Лариса превосходно справлялась с самыми ужасными образчиками привозимого материала. Но тут дети. А у Ларисы своих двое. Если она работу и сделает, то переедет на долгое время в мягкие покои под седативные препараты.

— Сама, — прошептала Галина, — Сама сделаю.

— Мать! Да ты в зюзю! – воскликнула Лариса, найдя Галину в ее кабинете.

— Мгм, — вырвалось у Галины.

— Чего? – не поняла Лариса.

Галина подняла голову от стола, на котором возлежала:

— … пошла! – почти выразительно, но с огромным чувством произнесла Галина.

— Доброта и ласка! – Лариса улыбнулась.

Галина нетвердой рукой сгребла со стола степлер и запустила им в подругу. Попасть не попала, но скинула на пол лоток с бумагами.

— А не многовато ли агрессии в вашем «фе»? – спросила Лариса, собирая документы с пола.

Конечно, она увидела те самые пять отчетов. Открыла верхний, побелела, зажмурилась. По телу прошла крупная дрожь и начало мутить.

Лариса судорожно сглатывала слюну, но сдержать себя не смогла. Хорошо, что в кабинете была раковина.

— Господи, боже мой! – причитала Лариса, присев на корточки возле Галины и гладя ее по голове, — Господи, ужас-то какой!

Галина подняла голову. В мутных, красных глазах читалась невыносимая боль:

— Ты же понимаешь? – кое-как проговорила она, — Ты же сама понимаешь…

— Все я понимаю, — сказала Лариса, вынимая из кармана Галины ее телефон, — Пусть я буду последней тварью, но так мы и проверим твоего Романа на искренность.

Она нашла его номер и нажала вызов:

— Слушаю! – сказал Роман.

— Рома, это Лариса, Галина подруга. Мы знакомились как-то.

— Я помню смотрины, что мне устроили. И вас, Лариса, я тоже помню.

Лариса в общих чертах, очень общих чертах, обрисовала ситуацию и попросила забрать Галину с работы.

— Сейчас буду, — сказал он и дал отбой.

С работы он унес ее на руках, игнорируя ее протесты и попытки освободиться из крепких объятий. Погрузил в свою машину и куда-то увез. А через пару часов на телефон Ларисы пришло сообщение:

«Это Роман. Напишите заявление от имени Галины на отпуск, на две недели. Ей нужно поправить здоровье. Заранее благодарен».

Лариса пыталась перезвонить, но телефон был вне зоны действия сети.

Через две недели Галина вышла на работу. Щеки горели румянцем. И вся она была отдохнувшая и похорошевшая. А в кафельных стенах МОРГа ее загар выглядел излишне вызывающим.

Лариса обняла ее прямо в коридоре. За две недели не было ни единой весточки. И не понятно было, чего ожидать.

— А что это у нас с глазками? – спросила Лариса, отпустив, в конце концов, Галину, — Вроде, не март, да и ты не кошка!

— Так заметно? – спросила Галина.

— Сияние – не сильно, а вот счастье – через край! – Лариса улыбнулась, — Требую подробности!

— Есть две новости, — усмехнулась Галина.

— Хорошая и плохая?

— Почему же? Обе хорошие!

— Давай обе! – потребовала Лариса.

— Во-первых, я увольняюсь! – торжественно сказала Галина.

— Вот те раз! – воскликнула Лариса.

— Вот тебе и два! – Галина подсунула под нос свою руку, на безымянном пальце которой сверкало колечко.

— Свершилось! – закричала Лариса, а эхо понесло новость по всем закоулкам до самой последней подсобки.

—

Автор рассказа: Наталья Потапова

Канал Фантазии на тему