Калерия Викторовна прислушалась. За дверью соседней квартиры нарастал односторонний скандал. Даша что-то темпераментно доказывала, требовала объяснений, не давала вставить ни слова, опять доказывала…
— Пойдем, Масенька, мусор сам себя не вынесет, — она перехватила мешок поудобнее и направилась к лифту, черный пудель последовал за хозяйкой.
Два года назад в доме заварили мусоропровод. Она сама собирала подписи и объясняла, почему стоит отказаться от блага цивилизации. Когда дом только построили, все друг друга знали. Сломанную мебель выкидывали в контейнер, а не пытались по частям засунуть в мусоропровод. Да и мусор выкидывали по старинке, из ведра. Если что просыпалось, убирали сами, не ждали дворника.
Жильцы менялись, появлялись новые лица. Молодежь начала таскать мусор в бесплатных пакетах из супермаркета. Контейнер тогда стоял в центре двора, все выходили из подъезда, выкидывали мусор и шли на остановку или стоянку. Но пространство оптимизировали, баки поставили в торец дома, приходилось делать крюк. Пакеты стали выкидывать в мусоропровод, тот засорялся сначала раз в месяц, а потом почти ежедневно. Поползли тараканы. Калерия не выдержала первой и пошла в управляющую компанию.
***
На выходе из подъезда их с Масей обогнал Иннокентий. Долговязый парень скомкано поздоровался и размашисто пошагал к парковке. Через минуту взревел мотоцикл. Весна — прилетают грачи и байкеры. Масенька недовольно тявкнул: слишком громко.
Почти у самой мусорной площадки ее догнала Даша, воинственно размахивающая пакетом.
— Калерия Викторовна, мы же договаривались! Зачем вы сами выкидываете? Оставили бы у двери, я каждый день на мусорку хожу.
— Дашенька, в моем возрасте нужно использовать каждый повод, чтобы двигаться. Мы с Масенькой сейчас еще по двору погуляем. Тепло, погода хорошая.
— Не наговаривайте на себя, вы прекрасно выглядите.
— Движение — жизнь. Вы с Иннокентием очень выручили зимой, когда было скользко. А сейчас я сама.
— Вот и я — сама… Инк умчался, даже мусор забыл. Да вы слышали, наверное, — девушка смутилась, но ей явно хотелось поговорить.
— Я зимой Катерине уже говорила: прокричаться всегда полезно. Лучше, чем копить в себе, а потом понять, что все отгорело и даже ругаться не хочется. Нарывы надо вскрывать сразу.
— Мама никогда не кричала, она отцу по пунктам рассказывала, где он не прав. Так сорок лет вместе. А я чуть что — сразу взрываюсь. Каждый раз боюсь, что Инку надоест и он уйдет.
— Что твое, всегда к тебе вернется, Дашенька. Поверь старухе.
— Масенька, твоя хозяйка снова на себя наговаривает, — Даша наклонилась, чтобы погладить пуделя, но того не было рядом. — Масенька? Калерия Викторовна, кажется, он пропал.
— Пойдем к лавочке, подождем. Мы всегда без поводка гуляем, сейчас прибежит.
Через пятнадцать минут пудель не появился. Калерия Викторовна невозмутимо сидела, подставив лицо солнцу. Даша волновалась за двоих. Она пять раз сбегала к мусорной площадке, посмотреть не вернулся ли пес. Трижды заходила в подъезд: вдруг Мася проскользнул с кем-то из соседей, а они не заметили.
— Даш, ты что по двору мечешься? — Оля с Алексом появились незаметно и с любопытством смотрели на подругу. — И где Инк?
— Инк сбежал, Мася сбежал. А я ищу.
— Инка? — хохотнул Алекс. — Он в этом дворе ни за одним кустом не спрячется, рыжая голова все равно торчать будет.
— Да Масю же, пуделя Калерии Викторовны! А где Лаура? Вдруг она поможет.
— Лаура как раз знакомится с дамой на скамейке. Видимо, от нее пахнет чем-то съедобным. Это и есть ваша личная ведьма? Ни за что бы не подумал, очень милая пожилая леди.
Черный лабрадор увлеченно обнюхивала сидящую женщину. Та явно знала, как обращаться с собаками: опустила ладонь, не смотрела в упор, не рвалась почесать за ушком. И пахло от нее кобелем и еще чем-то вкусным и хрустящим, хозяйка к сыру всегда такое режет. Лаура ткнулась носом в коленку и сама подставила морду: мы познакомились, чеши!
— Лаура, не приставай к людям! Алекс, прогуляйся с ней до мусорки, вдруг она учует не только еду. Калерия Викторовна, здравствуйте. Мася так уже убегал?
— Здравствуйте, Оля. Убегал… Первый раз я все окрестные помойки облазила, а он р-раз и вылез откуда-то. Вы завели собаку?
— Мне иногда кажется, что это они с хозяином завели меня. Р-раз и вылезли. Сейчас поищем вашего пуделя, не переживайте.
— Да я и не переживаю, вернется. Это Дашенька всполошилась.
Оля недоуменно посмотрела на подругу. Даша, конечно, эмоциональная и за последний год сдружилась с соседкой, но что-то тут не клеилось.
— Что случилось? — спросила она, когда они пошли вокруг дома.
— С Инком с утра поскандалила, теперь сама не своя. А тут пудель еще…
— С пуделем все понятно, с Инком что?
— Мама зовет в гости, намекает, чтобы не одна приезжала. А он отказывается. И меня с семьей не знакомит. Мы почти год вместе!
— И поэтому вы поругались.
— Это я с ним поругалась, а он выслушал, выскочил и был таков. Оль, вдруг он не вернется? — Дашка шмыгнула носом.
— Не говори глупости. Он так красиво за тобой ухаживал, а теперь не вернется?
— Ухаживал красиво, а к маме не хочет.
— Он это как-то объяснил? Или ты прооралась, а спросить парня не успела?
— Ммм…
— Значит, не успела. Смотри, Алекс с Лаурой у школьного забора топчутся. Неужели нашли?
Девушки быстром шагом подошли к школьному двору. Под забором лежал застрявший пудель и что-то жевал. Лаура, увлеченно попискивая, копала передними лапами.
— Вкусняшка, и не у нее, — меланхолично заметил Алекс, увидев жену. — Мы совсем не кормим собаку.
— Как я его пропустила?
— Он на той стороне был. Унюхал еду, полез туда. Решил вернуться с добычей в зубах и застрял. Я сам внимание обратил, потому что Лаура от этой щели отходить не хотела.
Общими усилиями беглеца-обжору извлекли из-под забора и торжественно вернули хозяйке. Калерия Викторовна подхватила Масеньку, строгим голосом пообещала промывание желудка и удалилась.
— Она такая спокойная сидела, — произнесла Даша. — Сказала, что свое всегда возвращается.
— Ты не хандри, а иди переодевайся. В лес собирались, забыла?
Когда Даша вернулась, Инк уже был дома. Сидел на кухне и что-то рисовал. Длинные ноги привычно не помещались под столом, и огромные тапочки торчали в проходе. Даша хотела возмутиться, почему он ей не позвонил, но не успела.
— Завтра мы едем в гости.
— Куда?
— В родовое гнездо, — невозмутимо ответил рыжий. — Буду знакомить тебя с кланом. Вы с матушкой сегодня дуэтом выступили. У прабабки юбилей, меня поставили перед фактом, что одного на порог не пустят.
— Вот так просто? — прищурилась Даша. — Собирайся, поехали.
— Родная, третий раунд я сегодня не выдержу, пощади! Давай ты убьешь то, что от меня останется, завтра вечером? Куда мы хоть едем?
— Деревня сразу за Кольцом. Мы в теплое время года там собираемся.
***
Следующим утром Даша стояла перед дощатой калиткой. За забором и небольшим палисадником был старинный дом с резными наличниками. Она думала, таких вблизи города уже не осталось. Но нет, висели табличка с именем владельца и старый пожарный знак. Инк объяснял, что раньше за каждым домом был закреплен инвентарь, который нужно нести при пожаре. Специальную табличку вешали у крыльца. Висит.
— Пошли, все за домом! — Инк подтолкнул ее к дорожке.
В старом яблоневом саду действительно собрался клан. Старушка в пуховом платке, сидевшая в большом кресле, явно была той самой прабабушкой. Господи, сколько же ей лет? Бегали дети, женщины сновали между домом и длинным столом. Мужчины расставляли стулья, кто-то колол дрова, кто-то разжигал огонь. Инк помахал всем рукой и потащил Дашу к матриарху.
— Ба, я ее привез! Это моя Даша! Даша, это моя прабабушка, Антонина Тимофеевна.
Дальнейшее помнилось с трудом. Круговорот лиц захватил ее, она помогала детям снимать самолет с дерева, носила бесконечные подносы с пирожками, и не могла не любоваться бабушкой Тоней. В этот дом та вышла замуж почти сразу после войны, родила четверых детей. А теперь у троих из десяти правнуков уже свои дети… Клан, как есть клан.
— Почему ты передумал? — спросила она вечером.
— Во-первых, вас двоих с матушкой мне не переспорить. А во-вторых, понял, что был идиотом.
— Поподробнее с этого момента, пожалуйста!
— Я вырос в счастливой и большой семье, сама видела. У нас, как говорят, глубокие и крепкие корни. Прабабка родом из соседней деревни, семья там с восемнадцатого века жила, пока Москва не расстроилась.
— И ты не хотел делиться?
— Я не хотел все испортить. Пообещал себе в шестнадцать, что приведу только жену. Насмотрелся, как одноклассники, а потом однокурсники сходятся-расходятся, и каждый пассий домой таскает. А вчера понял, что я дурак. Это испортить невозможно, зато можно поделиться огромной любовью.
— Ты сентиментальный болван, — Даша сморгнула слезы. — И я тоже, раз реву.
— А ты, родная, попала. Представляешь, какое количество семейных праздников тебя ждет?
Засыпая в тот день, Даша подумала, что Калерия Викторовна в очередной раз оказалась права. Своё всегда возвращается, даже с лихвой.
—
Автор рассказа: Татьяна Токарева
Загрузка...
