Я сегодня злая как мегера. А все из-за чего? А все из-за капустной рассады.
Андреевна притащила ее полный ящик. Как она волокла его, большой секрет. Но дотащила таки. Стоит, довольная. Глазенки, блестящие пуговички, сияют. Угодила невестке, полдня возилась в своей тепличке, упаковывала капусту, чтобы не помять в дороге молодые росточки.
Я смотрю на слабые, прозрачные, вытянувшиеся ростки сорта «Слава» и закипаю… Ну конечно, как обычно, в духе «чтобы вам дать, что нам не нать» Опять Андреевна со всей дури насеяла полные ведра своей капусты. Что покрепче – оставила себе, а этих уродцев – мне сплавляет. И помидоры сорта «Тетя Надя подкинула». И огурцы «Наверное, завтра сдохнут». И ноготки под поэтичным названием «На кой черт они мне сдались»
У Андреевны беда с этой рассадой. Рука тяжелая, движения резкие, грубые. Семена не сажает, а вбивает в землю. Позже, когда самые отчаянные из них дают слабые ростки, Андреевна их щедро заливает холодной водой из-под крана. И поэтому из стаканчиков вечно пахнет плесенью. Но она все равно тащит свое сокровище мне. Помогает таким образом своей неласковой невестке. Я молча киваю свекрови на свои «грядки», на которых блаженствуют крепенькие рядки здоровой и ухоженной поросли помидоров, перцев, петунии, табака, и пресловутой капусты «Слава».
— Ну вот видишь. И эти (Свекровь кивает в сторону своих подарков) у тебя приживутся. Богатый урожай соберешь.
Первые годы я так и делала. Выхаживала «Андреевских» заморышей, и потом соседушки прибегали поахать над огромными, не обхватить, крепкими кочанами, над здоровенной морковью, крепкой свеклой и кустами томатов, похожими на гроздья красной смородины.
Видит Бог, сколько сил и времени я потратила на реанимацию приемных питомцев. Но как сияла моя Андреевна:
— А я говорила, я знала! Вырастишь!
Вырастить урожай – одно. Надо бы его сохранить. И вот – это бесконечное консервирование добра, чтобы не пропало… И тут – вуаля: тащит моя Андреевна целые тюки, набитые овощами из своего огорода. Ладно, поблагодарю, добрым людям раздам.
Зимой не успеваем расправиться с поеданием заготовок. А моя вторая мама, тут как тут, ушки на макушке, пыхтит, тащит баулы с трех, пятилитровыми банками собственноручно сочиненных «кушаний»
— Ешьте.
— Да милая ты моя, да нас в семье трое, мы одну банку огурцов в месяц съедаем. Куда нам столько!
С заготовками у свекровушки тоже беда… Все торопится, пытается сохранить. Спешит. А на выходе получается какая-то ерунда. Масла, соли, сахара – много. Овощи прокручены в блендере — каша кашей. Капуста без хруста — вялая. Огурцы здоровенные, перезрелые, водянистые…
Беру. Благодарю. Потому что, объяснять, что этого нам не надо, бесполезно. Получается как-то зло, хлестко… Андреевна смотрит на меня, обижается, ее глаза, как у курочки Рябы, подергиваются пленочкой, лицо приобретает растерянное выражение. И вот она цепенеет, тупеет прямо на глазах, сжимается в комочек, как будто я ее больно ударила.
А ведь ей, и правда, больно. Как ей понять нас, сытых, спесивых, недовольных? Она всю свою жизнь спасалась этим огородом с его дряблой, неплодородной, скупой почвой. Муж ей достался ленивый, никудышный… Работать толком не умел. Денег в дом не носил. Двоих детей настрогал, а расти их — Андреевна. И билась она всю жизнь, как рыба об лед. И был скуден ее стол. Из мяса — отварные бычьи головы, что удалось с боем выбить на ферме. А остальное – картошка, капуста, да огурцы. На сладкое – варенье, да яблоки. И все, начиная от кулечков с навозом, до мешков с цементом возила она в сумочке на колесиках…
Другие грузовик заказывают, а у нее, видишь, миниверсия… Дачный домик строили несколько лет. Заманит, затащит мужа своего на участок, каких только обещаний не даст, лишь бы снизошел, соизволил явиться на эти разнесчастные шесть соток. Из последних копеек наскребет на бутылку, на закуску. И чтобы бутылочка запотевшая стояла на скатерке, а закуска не какая- нибудь, а мясная. И чтобы пироги, и колбаска копченая. А то закапризничает благоверный, разобидится и уйдет со скандалом. Правда, скатерочку в узелок с собой завязать не забудет. Дружки-товарищи обрадуются.
И вот – священнодейство. Хозяин с молотком, Андреевна лестницу держит, одновременно успевает и гвозди подавать, и доски подносить. И маты выслушивать безропотно.
Все садоводство уши развесило, у всех — работа побоку. Такой цирк пропускать нельзя ни в коем разе. Наблюдают из-за вишневых деревьев, как тщедушный мужичонка свою бабу гоняет.
— Так тебя перетак! Такая ты, разэтакая! Я какие гвозди просил? Пятнашку! А ты что мне суешь? Это пятнашка, я спрашиваю?
Андреевна блеет что-то несуразное в ответ, мечется в сараюшке в поиске нужных гвоздей. И ни черта не соображает. От стыда перед соседями, от их усмешек растерялась, начисто забыла, где гвозди, и как их различать… Она впадает в ступор и начинает бродить по участку, как сомнамбула.
Муженек демонстративно отшвыривает молоток, намеренно целясь в жену. Отбрасывает хлипкую лестницу, а та, ну как назло, с треском ломается… Крик, ор, проклятья. Андреевна попадает под горячую руку. И получает кулаком, аккурат, в правый глаз.
Соседи в приятном возбуждении. Ах, какой сегодня знатный концерт получился. Есть о чем вечером за самоваром под яблоней посудачить.
Поплакав в сараюшке, Андреевна утирает слезы. Умывается. И на грядки. Надо бы выполоть морковку, вон как мокрицей задавило росточки. Капустку полить не мешало бы, неделю дождей не было. Бренча огромными двенадцатилитровыми ведрами, наладилась к ручью.
— Только бы людям по дороге не встретиться, с пустыми-то ведрами. Разозлятся, отругают…
К вечеру Андреевна, уставшая, распаренная, тащится к автобусной остановке, катя перед собой свою сумочку на колесиках. Сиротливо забилась на самый краешек скамейки. Радуется, что на этот рейс совсем нет пассажиров, и никто не будет пялиться на фиолетовый синяк под глазом, и мучить ехидными вопросами
-Что, Клавка, прилетело тебе от Пашки? Приревновал, али надоела ему до чертиков?
Дома Андреевну встретит голодная, набегавшаяся с подружками, дочка Наташка.
— Мама, а мама, а мы кушать будем? А мне лисичка что-нибудь прислала? А папа придет? А Светке сегодня попало за порватое платье. А мы ловили тритонов! А Сережка уехал на мопеде на озеро. А меня не взял. А Сережка курит! А у Светки мама блины пекла, и мне дала…
Андреевна нарежет свежей зелени. Помнет ее немного деревянной толкушкой. Отварит картошки, горячую ее щедро сдобрит подсолнечным маслом, перемешает с лучком. Нарежет ноздреватого черного хлеба. Нальет целую кружку молока. Наташка трескает за обе щеки. Наевшись, убегает к телевизору.
В раковине – гора посуды. Пол не подметен. Остатки от завтрака не убраны. Надо наводить порядок. А еще неплохо бы картошки почистить, нажарить. Можно и блинков соорудить. Сережка голодный… И Пашу надо покормить, если придет. Ой, пронеси Господь, только бы не скандалил…
Я перебираю вялые кустики с гордым названием «Слава» .
— Ну, Андреевна, ты решила ген-план по рассаде выполнить. Я, наверное, свою больше высаживать не буду. Теперь ты у нас — ответственная. У тебя и солнца в квартире больше, и рука легче. Что не получится, так не переживай. У меня на огороде палку воткни – все прорастет.
И улыбаюсь. Свекровь расцветает от удовольствия. Мы попили кофейку, покумекали, как бы пригнать на Андреевские шесть соток машину хорошего конского навоза по знакомству. Мой сын накидает полную телегу. Муж привезет… Не переломятся, не баре. Андреевна, пользуясь случаем, робко просит, чтобы я уговорила мужиков заодно и старенькую крышу дачного домика подлатать. Я не возражаю
— Ничего. Никуда не денутся. Оторвутся от своей стройки ненадолго. Послезавтра все и сделаем…
И мы засели с Андреевной за расчеты, чтобы при заказе кровельных покрытий выбить в магазине хорошую скидку.
—
Автор рассказа Анна Лебедева
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
