Одноклассница

Квартира выглядела шикарной, начиная от прихожей, это Лиза поняла сразу. Что не удивительно — её выступление на территории клиента стоит больших денег. Девушка поправила маску на лице и вошла в комнату. Одна лампа в люстре излучает холодный свет в помещении. Хозяин квартиры, он же клиент, сидел в тени у компьютерного стола в офисном кресле у противоположенной стены.

— Изабелла Маск, — представилась Лиза. — Можно начинать?

Клиент сделал жест рукой, который можно было расценить, как «Да, пожалуйста».

Лиза поставила проигрыватель на комод, включила его. Комната наполнилась красивой плавной музыкой. Девушка под неё стала медленно скидывать с себя одежду.

Одноклассница

Через полчаса на ней остались туфли на высоком каблуке и маска.

— Снимите маску, — сказал клиент и помахал зажатой между двумя пальцами левой руки сто долларовой купюрой.

— Извините, правила, — помотала головой девушка.

— А так?

Клиент помахал двумя сто долларовыми бумажкам.

— Нет, извините.

— Ну, как хочешь. Наше дело предложить, ваше — отказаться. Снимай маску, Перепёлкина, узнал я тебя. Вернее, убедился, что это именно ты.

Лиза вздрогнула, а потом изумилась: клиент назвал её фамилию.

— Откуда? А вы кто?

— Не узнала? А так?

Клиент включил пультом все лампы в люстре, комната наполнилась ярким светом.

— Гришка Рябинин! — вырвалось у девушки.

Лиза узнала своего одноклассника. Клиент довольно усмехнулся.

— Представился он скромно — Ленин, сразу охренели мужики. Ха-ха. И псевдоним твой — Изабелла, это же Елизавета на испанском.

— Да ладно?

— А ты не знала?

— Нет.

— Прикалываешься?

— Я выбирала между Илоной и Изабеллой. Изабелла больше понравилась.

— Илона — это Елена, но на венгерском. Изабелла для тебя лучше. К тому же один Илон Маск уже есть, хотя, ты, наверное, «Мэск», что в переводе с английского — маска.

— Там буква «а» после «м».

— На самом деле «эй», но не буду спорить. И как первая красавица класса стала стриптизёршей?

— Я не стриптизёрша, — с вызовом бросила девушка.

— А кто? — удивился Григорий.

— Веб-модель.

— Веб-модель — это когда ты по ту сторону экрана, а здесь ты стриптизёрша. Ну и, так как же так вышло?

— Это не мы такие, это жизнь такая.

— Все так говорят. И всё же? Какие тайны между своими? Хотя своим в классе я никогда не был.

Лиза вспомнила сутулого, вечно настороженного, очень бедно одетого подростка по прозвищу Зверёк. Он всегда ждал подвоха и готов был в любой момент постоять за себя. Отличник, всегда с книжкой, и сотовый телефон у него появился самый последний в классе. Как же он не походил на теперешнего уверенного в себе молодого мужчину в очень дорогой стильной одежде! Гадкий утёнок превратился в прекрасного лебедя.

— Как же мне тогда хотелось, — продолжал Григорий, — когда-нибудь подъехать на встречу одноклассников на BMW цвета мокрого асфальта.

— И что не подъехал? Встреча недавно была.

— Ну, во-первых, у меня нет BMW, у меня «Мерс» чёрный, неприлично дорогой. Я на нём редко езжу, только на встречи такие престижные или на отдых. А рабочий мул у меня «Тойота», представительского класса, но дешевле «Мерса». Да, и во-вторых, моё появление на встрече одноклассников мне не принесёт никакой выгоды. Зачем время тратить?

— А от моего визита какая выгода? Мне можно одеться?

— Нет. За что я платил? Садись вон на стул. Когда я увидел и узнал тебя на экране монитора, как я мог отказаться от подарка судьбы? Разве я мог предположить, что самая красивая девочка в классе, которая тогда не обращала на меня никакого внимания, будет скакать передо мной в голом виде за какую-то несчастную штуку баксов?

— За штуку баксов мне приходиться извиваться перед веб-камерой полторы-две недели, — с возмущением сообщила Лиза.

— Я наблюдал, как ты извиваешься. И сколько ты зарабатываешь? Извини за любопытство.

— От двух баксов до двухсот в день — как повезёт. А так в среднем, полторы-две тысячи в месяц.

— Ты работаешь на фирму, а не на себя? — предположил Григорий.

— Конечно. Машина с охраной стоит у подъезда, к тебе передо мной охранник заходил. Фирма смотрит, чтобы моё выступление перед камерой никто на смог записать, и многое другое. Как бы я одна это всё организовала?

— И за это ты отдаёшь пятьдесят процентов? Или больше?

— Пятьдесят. Почему ты интересуешься? Хочешь организовать такой бизнес?

— Это не моё.

— А что твоё? Как ты так сумел подняться и стать бизнесменом?

— Ну, я не занимаюсь тёмными делишками, я предприниматель. Я людей кормлю, которые на меня работают.

— Хорошо. Так как?

— Как сказал Форд… Нет, Рокфеллер: «Я могу отчитаться за каждый заработанный мной миллион, кроме первого». У меня три фирмы. Вожу товар из Китая, покупаю и продаю квартиры, занимаюсь ремонтом и строительством. Так как же ты всё-таки попала в такой занимательный бизнес?

— Подруга посоветовала. Когда папу убили, мама после него недолго прожила, жить мне как-то надо было. Деньги в нашей семье были, но не миллионы.

— Да, деньги имеют свойство кончаться, — философски заметил Григорий.

— Именно. А на такой работе не только из дома не надо выходить, а даже с кровати вставать не обязательно.

— Понятно. Привыкла жить шикарно, полы мыть ты бы не пошла.

— Ты смеёшься? Конечно нет. А тут два-три часа и неплохой заработок.

— Два-три часа?

— Ага. Завлекалочка. Так подруга сказала, она админом работала в этой фирме, — пояснила Лиза, — как потом оказалось. В начале тяжело было: восемь-десять часов и никакого толку. Не хотели мемберы платить за мои прелести. Постепенно поняла, как надо мужиков заставлять платить и у экрана удерживать как можно дольше, оплата-то поминутная.

— Я видел.

— Осуждаешь?

— Нет, каждый зарабатывает, как может.

— А как ты оказался у экрана?

— Никак. Это взятка борзыми щенками. Контракт нарисовался на полмиллиарда рублей. Чтобы его зацепить, приходится одного дядечку обхаживать: смотрел на тебя он, а платил я.

— А взятки разве не осуждаются обществом? — высокопарно с издёвкой в голосе спросила Лиза.

— Осуждаются, — спокойно согласился Гриша, — но, когда этот контракт будет мой, человек двести получат работу.

— А не будет твоим, всё равно человек двести работу получат, а у тебя прибыли не будет. А я общаюсь с мужчинами, которым скучно, грустно и одиноко, скрашиваю их досуг. Вот.

— Не надо сравнивать. Если твоей работой можно гордиться, зачем ты маску нацепила?

— А зачем афишировать своё лицо?

— Я понял. Можно ведь отключить родную страну от твоей веб-камеры, чтобы тебя в городе знакомые не углядели? Можно. Но английского языка ты не знаешь. Получается, что США и Западная Европа отпадают. Поэтому Россия, поэтому Москва, поэтому маска. Так?

— Ну, так. А что мне, надо было полы идти мыть?

— Почему нет? Но я тебя понимаю, после смерти родителей остаться без источника дохода хорошего мало. Отец своё кресло по наследству тебе передать не смог. А стать веб-моделью, это лёгкие деньги.

— Так получилось. Смерть моих родителей — это не моя вина.

— Согласен. Как и с моими родителями — фрезеровщик седьмого разряда и шлифовщица шестого разряда — враз, да не по своей вине, оказались нищими после закрытия завода, и я стал сыном охранника и уборщицы. А всякие комсомольские и партийные деятели вдруг разбогатели. Как вы надо мной издевались, что я одет был бедно? А в чём я виноват?

— Мы тогда были детьми, а дети жестоки, — грустно сказала Лиза.

— Ладно, проехали. И сколько ты этим будешь заниматься? Тебе уже двадцать семь лет.

— Подруга говорит, что у них этим и бабушки шестидесятилетние занимаются.

— Скажите пожалуйста… И ты веришь? Какая у тебя цель, кроме денег? Замуж выйти?

— Да. А что? Может быть, я кому-нибудь из клиентов понравлюсь, и он меня замуж позовёт. Ты, например.

— Ага, жди. Я женат, у меня жена молодая-красивая и ребёнок есть.

— И где они?

— Где? Дома, за городом. Это квартира для встреч.

— Жена знает, чем ты сейчас занимаешься?

— Ей всё знать абсолютно не обязательно.

— Да вы все, бизнесмены, обманщики и сволочи. Человека кинуть — плёвое дело. Помнишь Сашку Мальцева? Он ушёл от нас в девятом классе.

— Ну, помню.

— Он кулинарный колледж закончил. Так вот, устроился он на работу в одно кафе при автомагазине. Взяли с испытательным сроком. И ещё одну девочку на тех же условиях. Сказали, что кто из вас лучше будет работать, того и оставим. Две недели Сашка с этой девочкой работали за одну еду. Уволили обоих и взяли других на тех же условиях.

— Хозяин сволочь и дурак. Его работники видят, что он не честный человек, и с ним будут поступать нечестно, воровать у него, другими словами. Если я буду всех кидать, со мной никто работать не будет. А насчёт замужества, на веб-модель подписываются или озабоченные идиоты, или старички типа моего контрагента. Ты какого из них себе в мужья хочешь, Перепёлкина? «Он из породы тех мужей, что безобиднее ужей».

— Ты издеваешься, Рябинин.

— Нет. У настоящих мужчин с женским полом только одна проблема, это избавиться от них утром. Всегда удивлялся этому женскому чутью. Как только у мужчины появляются деньги, тут же появляются и женщины.

Лиза презрительно улыбнулась:

— И ты жене изменяешь.

— Нет, жене я много чем обязан, мы вместе поднимались. Жена мне товарищ и друг, а друзей не предают.

— Предают, Рябинин, ещё как предают.

— Согласен. Дружбу купить нельзя, но можно продать. Но я не такой.

— Все вы одинаковые! Козлы…

— Ты на козлах деньги подымаешь. Только понимаешь, Перепёлкина, не одному мужику не понравится, если он узнает, что его жена сиськами трясла перед чужими мужиками, пусть и через экран монитора. Но если тебе нравится, то тряси дальше, а о замужестве не мечтай.

— Нравится? Ты прикалываешься, Рябинин? Я себе противна стала. Мне противно выполнять просьбы мемберов: раздвинь это, раздвинь то, вставь себе туда, вставь сюда. Как рабыня. Противно до тошноты. Попробуй часами разговаривать о сексе. Мне уже сам секс не интересен стал.

Лиза вдруг неожиданно расплакалась. Гриша обнял её, стал утешать, гладить по голове. Лиза всхлипнула два раза и отстранила его от себя.

— Можно мне одеться?

— Одевайся. Но, если тебе твоё занятие противно, и у тебя есть деньги, займись чем-нибудь ещё.

— Чем?

— Чем хочешь. Что тебе самой интересно или в чём ты разбираешься. Например, в нижнем женском белье ты наверняка разбираешься. Закупай его в Китае или Белоруссии, сделай себе магазин, интернет-магазин. Как привлечь покупателей в интернет-магазин, ты немного разобралась. Это, конечно, тяжелее, чем демонстрировать себя в голом виде всяким озабоченным козлам. Зато маску сможешь снять и гордиться своей работой.

— А как я объясню, откуда у меня деньги?

— Будешь загадочно улыбаться. Да тебя никто не спросит: первоначальный капитал почти у всех с душком.

Лиза стала одеваться, Григорий в это время копался в телефоне, не глядя на неё, что-то нашёл в нём, на что-то нажал и протянул девушке:

— На, полюбуйся.

Лиза с изумлением увидела себя во вчерашнем эфире.

— Как ты снял?

— Айфоном с экрана монитора.

В глазах девушки появился ужас.

— И ты теперь будешь хвастать этим?

— Кому?

— Знакомым своим.

— Ты в своём уме, Перепёлкина? Я это записал, чтоб тебе показать, как ты выглядишь со стороны. Мне жалко тебя стало, ты когда-то мне нравилась.

— Я всем когда-то нравилась.

— Я хотел, чтобы ты ужаснулась и перестала этим заниматься.

— Я ужаснулась. Ты добился своего, клоун! Давай, показывай всем и говори, кто это. Урод!

— Да пошла ты, Перепёлкина.

— И пойду. Давай мой проигрыватель.

В глазах Лизы стояли слёзы, она взяла проигрыватель и вышла из квартиры, с размаху захлопнув дверь.

***

Прошло два года.

Елизавета Перепёлкина выходила замуж за актёра, режиссёра и начинающего продюсера Глеба Десницкого. Отмечали помолвку.

— Я на помолвку пригласил одного друга-спонсора. От него, Лизонька, зависит наше благосостояние, — сказал Глеб.

— Это проект твоего гениального фильма?

— Да, Лизонька. Если он даст денег, то и государство денег отстегнёт.

— И как зовут нашего благодетеля?

— Не думаю, что ты его знаешь. Григорий Иванович Рябинин.

У Лизы всё похолодело внутри: неужели это её одноклассник?

— Он очень богат? — спросила она по возможности безразличным тоном.

— Очень.

— Бывший бандит? — округлила глаза Лиза.

— Да нет вроде. Честный предприниматель, как он себя называет.

— И как же он честно разбогател?

— Разное говорят. Начал ещё в студенческие годы — скальпировать, как он выражается. Обзванивали овощные базы и выясняли цены, к примеру, бананов. На одной базе бананы — 100 рублей, на другой, 150, а на третьей — 200. Они брали бананы на первой базе и продавали на третью, а если бананы оставались, то и на вторую или со второй на третью. Откуда у него были деньги на всё это — история умалчивает. Потом станки с заводов покупал как металлолом, ремонтировал, красил и продавал в Китай, как новые. Не только станки, а вообще, любое технологическое оборудование. Сейчас он торгует с тем же Китаем, только возит уже из Китая, а ещё… А вот и он сам с женой.

И Лиза увидела своего одноклассника Гришку Рябинина под руку с красивой дамой.

Григорий оглядел безразличным взглядом слегка растерянную Елизавету, лёгкий кивок головой:

— Здравствуй.

Пожал руку Глебу, представил:

— Моя жена Наталья.

— Очень приятно. Моя невеста Елизавета.

Дамы оглядели друг друга оценивающим взглядом.

— Гриша, а ты меня не помнишь?

Григорий нахмурил брови:

— Нет, извини.

— Мы учились с тобой в одном классе. Я Лиза Перепёлкина.

— Скажи пожалуйста! Не узнал, богатой будешь.

Григорий, улыбаясь, подмигнул Глебу.

— Да Гриш, она и так богатая. Владелица сети цветочных магазинов.

— Сети? — удивился Григорий.

— У меня два закуточка и один интернет-магазин, — улыбнулась Лиза.

— Ну, два магазина — это сеть, — сказал Григорий. — И как сеть называется?

— ИП Перепёлкина.

— Ну, это не солидно. Придумайте название. Например, Изабелла. Это Елизавета на испанском.

— Мне не нравится, — выпалила Лиза.

— Мне тоже, — сказал Глеб, — но мы подумаем. Прикинь, Гриш, ехал на день рождения матери, заехал купить букет. Владелица магазина мне его лично собрала. Маме очень понравился. Так вот мы с Лизонькой и познакомились.

— Повезло. Кстати, она первая красавица класса.

— Что же ты терялся?

— Ну, наверное, она тебя ждала, — улыбнулся Григорий.

Автор рассказа: Анатолий Гусев

Ссылка на основную публикацию