Сперва было очень страшно. Потом тоже страшно, но иначе.
— Хрш, — сказал Егор и тяжело сел на табурет. Света не смела шелохнуться, только поглядывала то на Егора, то на дверь. Дверь была далеко, невыносимо, ужасно далеко. В другой стране, на другой планете — метрах в семи мимо Егора.
— Нууу, — сказал Егор, — хршшшо. Яаа эээ… Но!
Тут он так резко поднял руку, что Свете показалось, что он замахивается.
* * *
Дело в том, что Егор умер. Его сбила машина, и Света очень смутно помнила похороны. Кажется, она рыдала, стучала в крышку гроба… На другой день все руки были в синяках, а под глазом большой фингал. Света не знала, как он появился, это было безразлично.
Егор… Егор был ей нужен. Без Егора свет погас в жизни, она бы, наверное, так и угасла бы — просто не нашла бы силы подняться с лавки, на которой сидела на поминках. Если бы не Леночка.
Дочку надо было кормить, дочку надо было обнимать. И сама она обнимала и звала. Пока еще не словами, ее голос больше походил на кошачье мяуканье, но это был голос дочери.
Так прошел пустой и серый месяц.
А сегодня Егор пришел.
Почему? Зачем?
Глаз у него не было, в глубине пустых глазниц клубилась тьма. Милое лицо изуродовано могильными червями, сквозь дыры в щеках видны зубы. Речь невнятна.
А за дверью, в соседней комнате спала Леночка, и нельзя было, никак нельзя пустить мертвеца к ней.
Поэтому сперва Свете было страшно, а потом еще страшнее, но по-другому.
* * *
— Зачем ты пришел? — спросила она.
— А? — Егор снова махнул руками, на этот раз медленно, почти плавно. Света вспомнила, какие красивые были жесты у Егора при жизни, и на глаза навернулись слезы.
— А дм… — сказал Егор.
— Домой пришел, что ли? — переспросила Света. Егор кивнул.
— Жжжнх! Яаа дмаа! — ответил он.
“Жена, я дома” — сами собой перевелись слова в голове. Егор всегда так говорил, когда приходил с работы.
— Ты же… — сказала она, но не смогла договорить.
— А? — удивился Егор. Его лицо стало удивительно уродливой карикатурой на него самого при жизни, а удивление придало еще и комичности.
— Ты умер! — твердо сказала Света и встала. Егор смотрел на нее. Если не обращать внимания на страшные язвы на лице, на пустые глазницы, на грязные, слипшиеся от могильной глины волосы, можно было подумать, что Егор в растерянности. Такое лицо у него было, когда Света сказала, что беременна, правда, тогда растерянность почти сразу сменилась счастьем.
В голове Светы помутилось. Лица Егора — растерянное, счастливое, испуганное, равнодушно-мертвое и нынешнее, гнилое и снова растерянное, закружились, сливаясь в страшный, тошнотворный хоровод.
Она снова села на пол и зарыдала.
* * *
Из-за двери послышался плач, но у Светы не было сил встать. Сперва.
А потом она услышала, как Егор что-то урчит и мычит там, в комнате Леночки, и ее подбросило. В следующее мгновение она уже держала дочь на руках и медленно, шаг за шагом, отступала от мертвеца. Егор стоял неподвижно над кроваткой, которую только что качал. Леночка сперва нахмурилась, потом поняла, что на руках мамы, и тихонько загудела.
— Не трогай, — смогла выговорить Света, когда сведённые судорогой челюсти снова начали слушаться.
Егор так и стоял рядом с кроваткой. Неподвижный и страшный. В ответ на ее слова, он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза своими пустыми дырами на лице.
— Ууумр? — спросил он.
— А ты разве не помнишь? — Света не знала, как говорить с мертвецом и чего он хочет. Но Леночка снова захныкала, и Света привычным, отработанным движением достала грудь и сунула в рот девочке. Та довольно зачмокала.
Егор покачал головой.
— Уммр… — пробормотал он.
— Ты умер, тебя похоронили, — сказала Света, и вдруг поняла, что страх снова сменился. Сперва это был ужас при виде зомби, потом — страх за дочку… а сейчас какая-то общая растерянность от происходящего. Она уже не боялась Егора — заметила, что он даже не коснулся Леночки, что он не приближается к ней. В конце концов, он вел себя почти как живой. Когда дочка плакала по ночам, он так же вставал, немного качал кроватку, а если оказывалось, что это не мелкая колика в животике или ещё что-то непонятное, то тогда уже будил Свету. Старался дать ей отдохнуть хоть немного. На глаза Светы снова навернулись слезы, но тут Леночка больно стиснула сосок, и Света отвлеклась.
— Пчччч — Егор зашипел, словно в нем что-то заклинило. Потом остановился, снова взмахнул руками и сказал медленно, почти отчётливо:
— П-чч-мууу?
— Что «почему»? — Света села на табурет рядом с кроваткой и положила дочку поудобнее.
— Йаа нпмуу, — сказал Егор. — Н. Пооо. Мнууу.
Света молчала. Она просто не знала, что сказать. Егор стоял и смотрел, растерянно и жалко, и себя она ощущала такой же. Она вдруг поняла, что если б не Леночка, она хоть сейчас взяла бы Егора за руку и сказала бы: «Пойдем!»
Но у нее было то, что крепко держало ее здесь.
Дочка выпустила сосок и засопела. Света медленно и осторожно положила ее в кроватку и шепнула Егору:
— Пошли. Не будем мешать.
Егор вздрогнул, словно просыпаясь и послушно пошел прочь.
На кухне она снова села, ноги не держали. Заговорила медленно, тихо.
— Егор, — сказала она. — Я тебя очень люблю. Но ты умер, а у меня дочь. Я не могу пойти с тобой.
Егор кивнул.
— Нхххд. Нннд, — сказал он. Света подумала, и решила, что он имел в виду «не ходи, не надо».
— Йааа пшш… — сказал Егор. — Ннзн. Шшшш… Нее.
Этого Света не поняла, но Егор вдруг повернулся и пошел к двери. У самого выхода он обернулся и до боли привычным жестом махнул рукой.
— Пхка!
Только обычной его улыбки на лице не было.
Света снова расплакалась.
* * *
Утром ночное происшествие казалось сном. Диким, невероятно реалистичным, но сном. Только на полу осталось немного глины, да на бортике кроватки чуть-чуть грязи. Света поколебалась и протёрла все влажной тряпкой. При этом жег стыд, словно она снова и снова прогоняла Егора.
Света сняла подгузник и помыла дочку. Та махала руками и гукала. Была совершенно довольна жизнью, и при виде нее Света и сама немного воспряла. Пустила Леночку лежать на манеже, трогать веселые игрушки, звенеть бубенчиками мобиля. Налила себе чашку кофе, с тоской подумала о том, что туда нельзя добавить коньяку.
В дверь позвонили. Света подошла, и увидела, что дверь открыта, а за ней стоит незнакомый мужчина.
— Доброе утро, — сказал он. — У вас тут оказалось не заперто, я решил спросить, не случилось ли чего.
— Спасибо, — ответила Света и краем глаза проверила, не вываливается ли грудь из выреза на кофте. В ней было удобно кормить Леночку, но выходить в таком виде к незнакомым людям было неловко. — Извините. Доброе утро.
Только договорив, она поняла, что может, в смысле кофты она выглядит просто растрепой, но по разговору ее точно примут за чокнутую.
— Извините, — сказал мужчина. — Мне кажется, вам нужна помощь. У вас явно что-то случилось!
— Нет-нет, спасибо, все хорошо, — торопливо ответила Света. Надо было шагнуть вперёд, закрыть дверь и пойти прочь. Попытаться в уюте рутинных дел спрятаться от страшной и растерянной улыбки Егора. От его пустых глазниц, от карикатурно-красивых жестов.
— Меня зовут Яромир, — сказал незнакомец. — Я ведьмак.
Света не поняла, словно он говорил на незнакомом языке.
— Что, простите? — переспросила она.
— Ведьмак, — ответил гость. — Изгоняю нечисть, успокаиваю неупокоенных. Мечом, правда, чудовищ не рублю, извините. Тут Анджей преувеличил.
Света только растерянно открыла рот.
— Вы позволите пройти? — спросил Яромир, Света кивнула, и тут же пожалела об этом. Она не знала точно, чего опасается, но все происходило так неожиданно, и так совпадало одно с другим…
Ведьмак вошел, остановился, принюхался. Света вдруг вспомнила, что от Егора почему-то не пахло. Или это просто у нее отключилось обоняние от шока?
— Вас как зовут? — спросил ведьмак.
— Света, — пробормотала она. — То есть, Светлана Васильевна.
— Рассказывайте, Света, — попросил ведьмак так, словно они знакомы уже давно.
Света подумала, что если она все расскажет, то ее тут же и увезут в дурку. Но, разве мужик не представился ведьмаком? Снова тревожно царапнуло совпадение, но она отбросила его в сторону. Ей надо было кому-то довериться. С кем-то поделиться.
Она заговорила.
* * *
Ночью Егор снова пришел. Выглядел он так же мерзко — смерть никого не красит. Но теперь для Светы не было такой неожиданностью его появление, и она видела в нем не только язвы, не только пустоту глазниц, но и усталость, скрывающуюся в развороте плечей.
— Жжж…ннхх… — сказал он.
— Привет, Егор, — сказала Света. — Ты помнишь, как ты приходил вчера?
Егор попытался сморщиться, но лицевые мышцы не слушались. Покрутил головой, словно разминал шею. Потом вдруг сел на пол, взял себя за остатки волос. Встал и развернулся всем телом к двери.
— Ззвиинх, — пробормотал он.
— Погоди, Егор, — остановила его Света. Сердце ее было готово разорваться от жалости к мужу. — Погоди, не уходи.
Егор остановился, но не повернулся.
— Послушай, Егор, — сказала Света. — Ко мне приходил дядька, сказал, что он ведьмак.
Егор развернулся. Кивнул. Провел рукой по горлу, махнул в сторону кухни, где висел на подставке большой нож для разделки мяса.
— Нет, Егор, я не про это! — сказала Света. Она даже немного рассердилась на непонимающего мужа. — Он мне знаешь, на что намекнул? Что он тебя и поднял! И что будет тебя гонять, пока либо я не сойду с ума, либо не заплачу ему триста тысяч!
Егор наклонил голову на бок. Подумал. И вдруг зашипел, тихо, страшно, очень зло.
— Не, Егор, он напрямую ничего не сказал! — Света даже обрадовалась, видя, что Егор, как всегда, разделяет ее гнев. Он всегда разделял ее эмоции — радовался вместе с нею, горевал, злился. — Сперва я думала, он правда помочь хочет! Думает, что я тебя боюсь!
— Бооо… — сказал Егор.
— Ну, да, немножко боюсь, — Света отмахнулась от Егора. — Не будь занудой! Я ему пыталась объяснить, и тогда он намекнул!
То ли от шума, то ли просто время пришло, но снова заплакала Леночка. На этот раз Егор не пытался идти к дочке, только дернулся от звука плача, и остался на месте. Света пошла, принесла дочь и стала кормить. Леночка посмотрела большими глазами на мать, схватила сосок, прикрыла глаза.
— Егор, — сказала Света. — Я не знаю, что делать. Платить нечем, а он не отстанет.
Мертвец зашипел еще более сердито. Леночка открыла глаза и вдруг сказала отчетливо и ясно:
— Па!
И снова схватилась за грудь.
Света поняла, что по щекам вовсю катятся слезы.
Егор подошел ближе. Оказался совсем рядом.
— Я люблю тебя, Егор! — сказала Света, собрала все свои силы и подняла взгляд. Посмотрела прямо в пустые глазницы мертвеца. Холодная, сухая рука коснулась ее щеки, утерла слезы.
— Све… та! — сказал Егор. Потом повернулся и вышел.
* * *
О смерти Яромира Света узнала от соседки. Та говорила с ужасом — человека растерзали дикие звери, не иначе! А может, маньяк! Полиция рекомендует не выходить по ночам из дома! Страсти-то какие!
Егор больше не приходил, но Света знала, что он по прежнему любит ее, и жить стало легче.
источник (с разрешения автора)
(5 оценок, среднее: 3,60 из 5)
Загрузка...
