Клуша. Глупая клуша – вот самое точное определение характера Анны Прошкиной. Она всегда была такой, равнодушной к жизням других людей, детей, животных, но горячо служившая собственной семье.
Ради собственной семьи она была готова на все. Надо было бы убить – убила! Свет в окошке, миленькие сыночки, все для них. Все – ради них. Старшенький, Митя – вполне здоровенький. Умненький. А с младшеньким, Колечкой – несчастье. Родился инвалидом. Почему? Кто скажет. Не повезло. А ведь Анна – здоровая, кровь с молоком, женщина, деревенская от роду. Да ей танки рожать, а не детей! И вот, получите – распишитесь.
Она тогда несколько суток сидела без движения, не реагируя ни на кого. Муж Андрей пытался утешать, говорить какие-то слова – она не слушала и не слышала. Полезли клочьями волосы. Рродила больного, родила дефективного – звучали в голове едкие слова свекрови. Свекровь – змея подколодная, кого хочешь, со свету сживет. Она такой хай подняла, когда ее драгоценный сыночек женился на «деревне», до сих пор в ушах ее визг звенит…
Потом привыкла малость к невестке: Анька стелилась перед маменькой, как перед царицею морской. Рассыпалась в комплиментах, готовила завтраки, мыла и скребла. Молчала, молчала и слушалась умного муженька, ни в коей мере не претендуя на главенство в семье. В рот им обоим смотрела и каждое слово ловила.
Митеньку свекровка благосклонно приняла. А потом (дай ей Бог здоровья) помогла с первым взносом по ипотеке. Зажили в своей квартире. Вот тогда то Анна возблагодарила всевышнего за подаренное ей терпение. Да! Кротость, терпимость и смирение – прежде всего. Блаженны будут кроткие, ибо они наследуют землю.
Второго ребенка запланировали специально. Премудрый пескарь Андрюша, посоветовавшись с матушкой, постановил:
— Пока дают материальный капитал, надо брать! Сила в знание законов.
Аня согласилась. Надо, так надо. Хотя в душе сопротивлялась: так любила Митьку, так любила… А теперь эту мощную материнскую любовь надо будет делить с кем-то еще. Но… Материнский капитал… Практичная деревенская натура пересилила. И вот… Малыш с рождения – инвалид.
Она не хотела возвращаться домой с ребенком. Но дома ждет маленький Митька. Спрашивает, где братик. Аня придумала сказку, что братишка заколдован, и надо его раколдовать.
— А как? – спросил Митя.
— Я не знаю пока, — сказала Анна, — наверное, защищать его от зла.
Митя так и сделал, вился возле кроватки часами, не разрешая никому к малышу подходить.
Андрей, покумекав (не без мамочки), выдал:
— Еще радоваться будешь. Государство нам должно…
И понеслась беседа, поток слов, что государство им должно.
Свекровь, в полной силе, работала в учреждение. На пенсию ее пока не «уходили». Таких, как Елена Алексеевна, фиг «уйдешь». Но вот она «уходила» многих. Подумав на досуге, решила, что деревенская невестка вполне справится с должностью диспетчера. А что? График сутки через трое, зарплата капает, свой человек в отделе. Образования нет? Да и не надо, сама научит. Туповата? Прикроет.
Елена Алексеевна нацелилась острым, похожим на клюв, носом, на «лишнюю» диспетчершу, Аллу Георгиевну, внушительную даму пышных форм. Аллочка была человеком доброго нрава, но один изъян у нее имелся: любила выпить во время ночного дежурства.
Аллочка – ни сном, ни духом. В одну из рабочих ночей откупорила пузырек с коньячком и глотнула. Обычное дело – для давления полезно. И кто бы мог подумать – нагрянула комиссия. Что-то ей не спалось. Аллочку за гребешок – и – вон из учереждения. Образовалась вакансия. А свято место пусто не бывает. Так Анна стала диспетчером.
Елена Алексеевна целила далеко. Она удачно совмещала свою основную деятельность с руководством гаражного кооператива предприятия. К ней стекались деньги, небольшая властишка и поклонение автолюбителей. Елене Алексеевне ничего не стоило взять, и отключить отопление или свет неугодным. Власть, ах, это сладкое слово…
И эту власть ни в коем случае нельзя отдавать в чужие руки. Думать, что махинации с денежными средствами будет проводить кто-то другой, Елене Алексеевне было невыносимо. Так Анна переняла в наследство чин председателя. И никто не смел это назначение оспорить – у Елены Алексеевны в заготовках всегда была пара грязных сплетен против возмутителей порядка. И, что странно, чем грязнее, неправдоподобнее слухи, тем охотнее в них верили.
Анна не боялась увольнения. Не боялась порицания. Она никогда никого не подменяла, никогда не входила в чье-то положение, не сочувствовала и не проявляла понимания. Умные муж и свекровь изо дня в день внушали ей: Анне дозволено все! Анна под защитой закона! Анна – бог и царь!
Время бежало, и работа в диспетчерском отделе медленно, но верно, усложняясь и расширяясь, достигла уровня инженерного отдела. Простые люди с улицы работать здесь уже не могли – требовалось соответствующее образование. Коллектив полностью заменили, кроме Анны, руководителя отдела. И новенькие совершенно не понимали, как эта женщина, ни в зуб ногой ни в одной программе, управляет ими, грамотными людьми?
Появились заявления о некомпетентности. Но… Кто уволит мать инвалида? Анну ничего не брало, а особо рьяные борцы за справедливость в последствии были вызваны на ковер. В отчетностях были обнаружены грубейшие ошибки! И если так и дальше будут продолжатся дела… В общем, ворота открыты. Представительницы офисного планктона до конца не могли поверить, что Анна могла творить такие подлости!
А Анна творила. Практическая сметка и простота подсказывали ей: или ты, или тебя! Действуй во благо и на благо семьи! В первую очередь – семья!
Ей положен был укороченный рабочий день, приличная пенсия на сына, отпуск тогда, когда она пожелает, доплаты, дополнительные дни… Терпилы подчиненные довольствовались отпуском в июне и в октябре. Остальное время многие годы было занято под отдых Анны. Правильно Андрей говорил:
— Мы не овцы, чтобы стенать и терпеть. Мы будем брать. Брать все, что нам положено по закону.
Елена Алексеевна блаженствовала на пенсии. Она была довольна: хоть и туповата Анька, а своего не упустила, молодцы – ребятки. Коленька – Божьим даром оказался, а не проклятьем, он, как щит, служил надежным укрытием всей семье.
Анна так не думала. Она искренне любила Коленьку. Делала для него все. Моталась по больницам, писала жалобы и прошения, выбивала квоты на операции. Коля отдыхал на лучших курортах, ему были протезированы зубы, слуховой аппарат и многое другое. Матери таких деток знают, сколько кругов ада нужно пройти, чтобы добиться малого. Ну, хотя бы, чтобы на дом приходил педагог. К Анне – ходил.
Было предложено место в прекрасном интернете, где с Коленькой обещали тщательно и более глубоко заниматься. За это место бились родители многих детишек. Анна отвергла предложение:
— Мой ребенок буде жить только в семье.
Можно было зауважать такую прекрасную мать. Если бы… Неприятная догадка царапала душу. Пенсия, которую платили за Колю, должна была целиком уходить в бюджет интерната. Ничего, домашний учитель на что? Ей за это, поди, зарплату неплохую платят. И льготы, опять же!
Тем не менее, Коленька рос в любви и ласке. Митя оберегал его и просто обожал. Семья была крепкой м счастливой. Андрей дослужился до начальника газовой службы, получал неплохую зарплату и ни в чем своим детям не отказывал. Правда, его все ненавидели: и подчиненные и вышестоящее начальство. Но Андрей чихать хотел на их ненависть – он строил карьеру с упорством муравья. И карьера шла вверх!
Случилось все внезапно. Вечером поужинали. Посмотрели сериал, а Анна полистала ленту в телефоне. Болела душа за Митю – он скоро должен был закончить техникум. А значит – армии не избежать. Получать высшее парень категорически отказался, решив служить. Его тянуло к технике, и место для него уже выбито – в механики ремонтной мастерской пойдет – мама позаботилась. Но армия… И, главное, сам стремится, дурачок…
Коленька капризничал, жаловался на головную боль. Ему особенно тяжело – подростковый возраст, организм не справляется…
С тяжелым сердцем Анна легла спать.
Утром проснулась раньше всех: ласковое майское солнце заглядывало в окна, как озорная соседская девчонка. Анна приоткрыла дверь Коленькиной комнаты – он крепко спал. Лежал на спине, высоко задрав острый подбородок. Как будто мертвый…
Анну вдруг полоснула острая, как кинжал, догадка. Она упала около Колиной кровати, приложившись ухом к худенькой груди мальчика. Коля не дышал…
***
На Анну было страшно смотреть. Жутко. Коллеги невольно обходили ее, будто она – источник страшной заразы. Люди не любят горе, которое переносят другие. Люди стараются избегать убитых горем человеков. Так устроены они. Генетически.
Анна не смогла прийти в себя ни через месяц, ни через год. Вот был ее мальчик, теплый, живой, навеки – ребенок, до старости – маленький, потому что, не сможет он без матери жить. И вот – его нет. И никогда не будет. Никогда.
Анна сходила с ума. Она разучилась спать, есть, и радоваться жизни.
Андрей успокаивал ее, как мог, как умел.
— Анечка, не надо так убиваться. Ему теперь хорошо, он на небесах. Надо жить, — он гладил Анну по голове, и волосы Анны лезли клочьями.
Андрей и сам похудел, осунулся от горя. Он ел таблетки горстями, не вылезал от врачей, и медицинская карта его пухла. Начальник, рьяно ненавидевший его, пригрозил увольнением за несоответствие. Угроза была такой реальной и исполнимой, что… Андрей страховался. Если начнет увольнять по приказу, он предоставит в суд эту пухлую медицинскую карту, где до этого долгое время были отметки «здоров». Довел начальник до сердечного срыва. Суд разберется во всем!
Без Кольки очень и очень плохо…
Хотя…
— Анюта, Анечка! Не плачь. Приди в себя. У тебя ведь еще сын, Аня. Ты нужна ему, Анна! В конце концов, можно взять ребеночка из детского дома! Правда, они все там нездоровые, тяжелые детки, но ведь нам не привыкать, правда?
Анна глянула на мужа тусклыми глазами и горько заплакала.
—
Автор рассказа: Анна Лебедева
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
