Оксана выпала с девятого этажа, когда мыла окна. Она не помнила ни боли, ни самого удара, только как она летела – собственный крик до сих пор стоял в ушах. Выходит, в полёте она потеряла сознание, а мгновение спустя – и жизнь.
– Фу, гадость какая! – сказала женщина, глядя на своё поломанное тело.
К собственной гибели Оксана отнеслась спокойно, трезво: умерла, так умерла, с кем не случается, закатывать из-за этого истерику она не собиралась.
Кто-то другой, возможно, и пришёл бы в отчаяние, но не Оксана. Женщина не имела живых родственников, побывала замужем один раз – в молодости, по глупости. Детей тоже не имелось. Вся её собственность умещалась в небольшой квартирке на окраине города. Не о чём ей было сокрушаться, не о чём сожалеть. Правда, нелепая кончина в планы на будущее тоже не входила… Да чего уж теперь… Дура, хотела ведь швабру купить, сама виновата!
Возле её трупа стягивалась толпа народу. Экие наглецы, посмотрите на них! Казалось бы, оставьте мертвеца в покое, нечего на него пялиться. Не в цирке, поди. Нет же, надо поохать, поужасаться, поднять шум-гам на всю улицу.
От непотребства сего Оксана ушла к себе домой. Если она и была призраком, пока это никак не проявлялось. Она достала из сумочки ключи от домофона, открыла ими дверь, поднялась в лифте на девятый этаж. Дома легла на тахту и уставилась в потолок, слушая тиканье настенных часов.
Ну и как это работает, скажите на милость? За ней должен кто-то прийти? Откроется портал в стене, за ним – дорога или просто чернота? Ангел смерти явится, весь такой торжественный и пафосный, в чёрной рясе, либо в белой…?
Некоторое время Оксана увлеченно фантазировала. Но ничего не происходило.
Она приготовила себе скудный ужин из имеющихся в холодильнике продуктов. Потом села смотреть мексиканский сериал. Потом опять лежала и гипнотизировала потолок. Встала. Домыла всё-таки окна. Через две минуты случайно бросила взгляд – окна снова были грязными.
– А вот это уже интересно, – задумчиво проговорила Оксана.
Она подцепила за спинку ближайший стул и от души швырнула им в окно. Стекло разлетелось вдребезги, а стул через несколько секунд отозвался далёким глухим треском. Оксана выглянула: обломков на асфальте не обнаружилось. Толпа возле её тела поредела, прибыли полиция и скорая помощь. На звон стекла никто из них не обернулся.
Быть мёртвой оказалось не слишком увлекательно, поэтому Оксана легла спать. Уснула она со светлой мыслью, что завтра не надо на работу.
Женщина проснулась от холода. Она была явно не у себя в квартире. Оксана огляделась: полутёмное подвальное помещение, смутные фигуры на столах, укрытые с головой… Кто спит, накрывшись с головой, интересно?
В свободной половине комнаты сидели на корточках люди и играли в карты.
Один из сидящих поднял на неё взгляд, усмехнулся.
– Глядите, у нас новенькая!
Они все как-то подобрались, остановили игру, приблизились к ней. Лучше бы они этого не делали! У некоторых наблюдались тяжёлые травмы, кто-то был синий и вздутый, кто-то изнурён длительной болезнью – кожа да кости. А иные совсем жуткие, изувеченные так, что чудовищами в темноте кажутся.
И смотрят, будто на цирковую обезьяну. Как те, на улице. Оксане стало противно.
– Целая! – завистливо произнёс парень со множеством ножевых ранений.
– Не поняла ещё! – сказал тот, кто первым заметил её: мужчина с травмой головы.
Оксана посмотрела на тела, укрытые простынями. Затем, опять – на компанию перед ней.
– Смотрите, думает, – ехидно заметила какая-то женщина в окровавленном халате.
– Вы что, в цирке? – не вытерпела Оксана. – Других занятий нет?
– Не серчайте, сударыня, – заговорил иссушённый старик, умерший, видать, от старости. – У нас тут, и правда, занятий немного. Вот у одного карты оказались с собой, тем и спасаемся.
– Я в морге, – констатировала Оксана и указала на столы. – а там ваши тела.
– Всё правильно, – подтвердил старик, – задавайте вопросы, ежели таковые имеются. Не стесняйтесь. Я постараюсь объяснить, в меру своих скромных возможностей.
Другие мертвецы подались назад, увидев, что их внимание новенькой неприятно. Старик, похоже, не в первый раз выполнял обязанности справочной.
Расспросив его, Оксана выяснила, что душа человеческая даже после смерти остаётся привязана к телу невидимыми нитями – куда тело, туда и она. Таким образом, маршрут души не отличался от маршрута тела: в морг, затем в церковь на отпевание и, наконец, на кладбище.
Тело Оксаны Иван Гавриилович предложил не искать и не смотреть, потому как «странно это и неприятно». Женщина была с ним солидарна.
Оксана провела в морге положенные три дня. Мёртвые не совались в помещения, где обитали живые, зато частенько наведывались на второй этаж в медицинские лаборатории, пустующие большую часть времени. Новенькая держалась особняком или же коротала время за беседой с Иваном. Из всех здешних «красавцев» он был ей наиболее симпатичен. Кроме того, Иван Гавриилович обладал манерами, чего не скажешь про остальных. Характер у них что ли портился после смерти…
Иван Гавриилович объяснил, что «целой» Оксана была лишь благодаря обмороку перед самым падением. Сознание хранило отпечаток последнего момента.
Проводить Оксану в последний путь пришёл бывший муж и соседка из пятнадцатой квартиры. Ну и славно. Именно так ей нравилось: тихо, без истерик и ненужного пафоса.
Завершения ритуала она дожидаться не стала, пошла осматривать свой новый дом. И знакомиться с его обитателями. Оксана надеялась, что те окажутся приличнее.
Надежды не оправдались. Прочие души приняли её холодно, как нелюбимую родственницу. Здесь все друг к другу так относились. Однако атмосфера была иной, нежели в морге. Кладбищенские души померли давно и успели растерять интерес к жизни (или «к существованию»).
Иван Гавриилович, невзирая на их с Оксаной совместные чаяния, был похоронен на другом кладбище. Вот так вот, стоит привязаться к кому-нибудь, а его уже у тебя забирают! Теперь она от скуки сойдёт с ума, станет такой же неприветливой и отрешённой, как все остальные. И непонятно ещё, сколько ей здесь предстоит пробыть.
Впрочем, она всё же сумела найти собеседницу. Кира, девочка-самоубийца из свежепогребённых показала себя относительно дружелюбной особой. От неё Оксана узнала, как побороть сонливость и голод. Все физические потребности были не более чем воспоминанием, фантомными болями. Они не действовали в полную силу, постепенно слабели, а на шестой день (Оксана по привычке считала дни) исчезли окончательно. От скуки спасало «забытье» – в этом состоянии время растворялось, не тревожили ни мысли, ни чувства. Из забытья могли ненадолго вывести визиты живых. Или когда другой призрак обращался к тебе. И то, и другое случалось крайне редко.
Оксана находилась в сознании чаще других («Это пока», – говаривала Кира). Однажды она увидела столб света, поднимавшийся из земли в небо. Быстро подлетела, но свет уже пропал. «Кира, Кира!» – позвала Оксана.
Девочка материализовалась рядом с ней. Между ними состоялся мысленный диалог. Они перестали пользоваться голосовыми связками, которых на самом деле не существовало.
– Что это было? – спросила Оксана.
– Кого-то забрали, – сказала Кира.
– А меня когда заберут? – в отчаянии спросила Оксана. Она знала, что ответа на этот вопрос нет.
– Тебя-то заберут, а вот меня точно нет, – уныло ответила Кира
– Почему?
– Такова участь самоубийц. Они никому не нужны.
Оксане захотелось сказать той что-нибудь ободряющее.
– Тебя хотя бы навещают. Я видела, к тебе приходили родственники.
Кира гневно взглянула на неё. Лицо у девочки стало страшным.
– Да будь они прокляты-ы! – она взмыла в воздух и принялась, визжа и стеная, кружить по кладбищу.
Какая история произошла с Кирой, что она не желает видеть кровных родственников? Не они ли причина того, что девочка свела счёты с жизнью? Оксана почти ничего не знала о подруге… Во всём повинна царящая на погосте атмосфера безразличия: никому нет дела до другого, а спустя какое-то время и до самого себя.
Это была вечная смерть – смерть как бесконечно длящийся процесс. Скорее бы впасть в блаженное забытье, чтобы не думать об этом, чтобы ни о чём уже никогда не думать…
Оксана опустилась на землю возле своей могилы. Впав в забытье, души обычно просто бесцельно слонялись окрест. Оксана выбрала другой способ забытья, более крепкий: слиться с землёй, уподобившись останкам. Души, выбравшие этот путь, рисковали больше не проснуться.
Её начавшийся духовный сон грубо прервали радостными воплями. Оксана подняла от коленей голову – перед ней стоял Иван Гавриилович и весь сиял, в буквальном и переносном смыслах.
– Я вернулся за тобой! – объявил он гордо.
Женщина вскочила. Она пустилась бы в пляс, если бы ещё была способна на столь сильные выражения эмоций. Вместе с радостью пришёл и гнев.
– Почему они меня здесь оставили? Чем я заслужила? Разве я зло кому-то причинила? Неправильно поступала?
– Потише! – испугался Иван. Он близко подлетел к ней и затараторил.
– Всё совсем не так, как нам мнится тут, на земле. Дело вовсе не в том, правильно ли ты жила, следовала или нет моральным, или религиозным нормам или другим каким-то правилам. Всё дело в том, насколько ярко горит твоя душа. Тлеющие огоньки после смерти физического тела продолжают тлеть… Ну а яркие переживания, напротив, возвеличивают душу, поднимают её до небес.
Половину сказанного Оксана пропустила мимо ушей.
– Ты пришёл за мной? Не видела, чтобы здесь это раньше случалось.
Иван приосанился.
– Это чрезвычайная редкость. Оттуда, знаешь ли, не хочется уходить. Только ради вас, сударыня, я пошёл на это. Должен признаться, что испытываю к вам чувства…
– Какие чувства? Мы же знакомы всего три дня! – остудила его пыл Оксана.
Иван смутился, поглядел на неё исподлобья.
– Ты слышала хоть слово из того, что я рассказывал про яркие…
Оксана обняла ворчащего Ивана, и в тот же миг их обоих поглотил столб света.
—
Илья Шевченко
(3 оценок, среднее: 3,67 из 5)
Загрузка...
