Звездная болезнь

Тамара устало посмотрела на часы. Уже за полдень. Она проторчала в магазине почти час, но за это время так и не подобрала подходящую плитку в ванную комнату. Самое обидное, что деньги были, а вот подходящего цвета не было. Консультантка натянуто улыбалась.

— Томочка, поезжай домой, посмотрим по каталогу на сайте, — ласково попросил муж в телефонной трубке.

Ремонт в новом доме создавал массу хлопот. И Тамара, стремясь достичь совершенства во всем, искала те варианты, которые точно попадали в цель. Супруг Константин доверил ей всё выбирать самой, ведь Тома не зря работала дизайнером интерьера и уж точно знала, как создать стиль и уют в помещении.

По пути домой она продолжала пролистывать в телефоне каталоги плитки и, только найдя точно задуманный оттенок на складе в другом городе, удовлетворенно нажала кнопку «заказать».

— Это теперь нужно бригаду плиточников искать? — улыбнулся Костя.

— Да, думаю через две недели материалы придут, и можно работать, — кивнула Тома.

* * *

— Томка! — кричала мать из окна. — Поди белье развесь!

Пятнадцатилетняя маленькая и хрупкая Тамара насилу вытащила во двор огромный таз с кучей белья и принялась развешивать простыни и наволочки на веревки. Иногда приходилось вставать на носочки, чтоб прицепить прищепку.

Двор у них был общий на три старых двухэтажных дома. Как это бывает, все про всех всё знали. Соседки любили посудачить вечерами на лавочках. Мужики играли в домино на старом столе в центре. Дети со смехом носились туда-сюда гурьбой. Словом, обычный двор провинциального небольшого городка.

Звездная болезнь

Тамара вытащила последний пододеяльник из таза и уже собиралась расправить его и повесить, как взгляд ее застыл, лицо расплылось в дурацкой улыбке, а щеки запунцовели, как яблоки.

Во двор на блестящем «ИЖе» въехал Пашка Ветров. Пашка окончил десятый класс и все лето работал, чтоб скопить на мотоцикл. То грузчиком, то на стройке, то в сады ездил. Загорелый, как итальянец. С шикарной улыбкой и темно-каштановыми вихрами. По Пашке сохли все девицы двора и за его пределами. А он прекрасно это знал и не упускал возможности погулять то с одной, то с другой. За смазливое лицо, постоянную помощь школе, участие в концертах, выступления в местном доме культуры Ветрову ставили «пятерки», так что учеба у него шла, как по маслу. Отец хотел, чтоб Пашка поступил в престижный московский ВУЗ на юриста, а парень втихаря мечтал об эстраде и тайком учился танцевать. И с такой внешностью, обаянием и харизмой это было не удивительно.

Тамара росла с Пашкой, помнила, как они играли в песочнице. Ну и что, что старше на два года. Малышней они были не разлей вода, но когда у парня стал ломаться голос, он быстро отдалился и перестал замечать подругу детства. А Тома так и жила со своей безответной любовью и лишь вздыхала, глядя как Пашка ослепительно улыбается очередной пассии. Тощая, маленькая, с жидкими белесыми волосами, с веснушками и курносым носом, она понимала, что у нее нет шансов. Никаких. Но слабая надежда все равно всегда маячила где-то фоном.

Тамара очнулась от розовых грез, только когда мать окрикнула ее вновь. Девушка торопливо закончила вешать белье и, кося глазами на Пашку, поспешила в квартиру.

* * *

С Константином Тамара познакомилась сразу после окончания университета. Если точнее, он был ее первым заказчиком. Хорошо заплатил за проект, помог раскрутиться, а потом долго ухаживал. Костя был старше на шесть лет, вел небольшой семейный гостиничный бизнес на пару с сестрой Женей. Он оказался очень терпеливым, с пониманием относился к перфекционизму невесты и к ее некоторой холодности. В конце концов, Тамара поняла, что именно с ним ее ждет теплая, размеренная и спокойная жизнь.

А когда она уже была известным и востребованным в городе дизайнером, то они продали квартиру и приобрели дом.

Выбранную плитку отправили в тот же день. Тамара радостно потирала руки и уже прикидывала, какую сантехнику установить.

— Сестра говорит, что бригада, которая делала в ее квартире ремонт, уехала, — Костя положил трубку и разочарованно уставился на супругу.

— И мои ребята не могут, все забито. Придется искать по рекламе.

* * *

— Ну пошли, ты и так все лето дома сидишь, как приклеенная, — ныла подружка Вера.

Тамара уже несколько минут отбивалась от предложения поехать на дачу к Веркиному старшему брату на день рождения. Трещотке-Верке было скучно одной, и она наседала как могла. Наконец Тамара сдалась. Она предупредила мать, наскоро собралась, закинула в рюкзак полотенце, сменную одежду, расческу.

На даче собралась солидная компания. Помимо молодежи, там еще были Веркины родители, которые не давали празднику повернуть в непредсказуемое русло. Гости сновали туда-сюда, кто-то играл в волейбол, кто-то украдкой прятал от глаз взрослых бутылку с коньяком.

Веркин брат Дима стоял за мангалом и жарил сразу десять шампуров с шашлыками. Попутно раздавая указания, куда и что отнести. Ему исполнялось восемнадцать лет. Дима окончил школу, а потому дача была полна его одноклассниками и ребятами из параллельного звена. Тамара с Веркой сразу увидели массу знакомых лиц. Когда гости уже уселись за огромный стол на улице, и Веркин отец начал произносить тост, на дороге затарахтел знакомый мотоцикл.

— О! А вот и Ветрова ветер принес! — радостно заорал Дима и кинулся к калитке.

Спустя пару минут во двор вошел Пашка с именинником. У Тамары екнуло сердце. Она моментально попыталась сьежиться и спрятаться за Веркину спину.

— Ты чего? — зашептала ей подружка. — А, Ветров. Понятно.

Пашка приветствовал всех гостей, извинился за опоздание и плюхнулся на скамейку рядом с Димой.

Гулянка была веселой. Под вечер парни вытащили на крыльцо телевизор и подключили караоке. Тамара с Веркой сидели в компании девчонок и болтали. Неожиданно на крыльцо вышел Пашка, что-то потыкал на пульте, выбирая песню, и окинув гостей взглядом, особо задержавшись на девушках, начал пританцовывать в такт, звучащему из колонок знакомому мотиву.

— Ай-яй-яй девчонка, где взяла такие ножки? — Пашка пел, пожалуй, даже лучше Сергея Жукова.

Зажигательный хит поднял с лавки почти всех гостей, они хлопали и подпевали. А Тамара сидела, открыв рот, и не сводила с Пашки глаз. Ей казалось, что он поет только для нее. Причем сам исполнитель украдкой, как ей казалось, кидал в ее сторону азартные взгляды.

Потом Пашка спел еще несколько песен, а после него микрофон пошел по рукам.

— Значит, он помнит, — шептала Тамара тихо, вспоминая Пашкин взгляд. — Значит все не напрасно.

Неожиданно в ней проснулась непонятная смелость. Надежда почувствовала порыв и понеслась вперед, оставляя позади робость.

Когда певцы решили сделать перерыв и поесть, она проследила взглядом за Пашкой, который пошел на кухню, и юркнула следом. Тамара пробралась на цыпочках. Пашка жадно пил холодный компот, стоя к ней спиной. Казался какой-то знаменитостью из другого мира, к которому у нее вдруг появился шанс прикоснуться. Тамара, до конца не понимая, что делает, подкралась сзади и обняла Пашку, уткнувшись лбом ему между лопаток. Парень инстинктивно вздрогнул и даже пролил немного компота на футболку. Потом неловко повернулся и уставился на затылок Томы.

— Щеглова? Ты как здесь… — протянул он.

— Паша, я же знала, я верила, что ты все помнишь, — Тома посмотрела на него снизу вверх, чувствуя, что щеки горят, как свекла.

— Что помню? — в настороженной улыбке уточнил Пашка.

— Что мы с тобой на самом деле вместе… еще с детства, с песочницы во дворе, с лимонада по вечерам, — хлопая ресницами, выпалила Тамара.

В ответ Пашка выдал какую-то совсем уж идиотскую улыбку из смеси неловкости, снисхождения и стыда. Аккуратно отцепил ее руки от себя, положил их друг на дружку, а затем, глядя сверху вниз на дрожащую от смущения Тамару, сказал:

— Щеглова, ты хорошая, но ты не дотягиваешь, понимаешь? У меня музыка, сцена, КВН. А у тебя что? Тазик с бельем, учебники, работа в гастрономе с мамой? Спустись на землю.

Тамара ощутила, как слезы обжигают ее пылающие щеки. Ей захотелось провалиться сквозь землю от стыда и унижения. В глазах потемнело, она попятилась и присела на стоящую позади тахту. Пашка неслышно вышел. Через пару минут за окном уже разносился его заливистый смех и веселая болтовня.

В тот вечер она выскользнула со двора дачи и, размазывая по лицу слезы, села на последний автобус в город. Она никому ничего не рассказала. Прятала обиду и боль за книги, потом стала рисовать, потом окончила школу с золотой медалью и уехала учиться.

* * *

— Томочка, плитку я положил в коридоре у ванной, а рабочих нашел по объявлению, — сообщил Костя, входя на кухню. — Уже с утра начнут работать. А я побежал собираться. Женя не может оформить документы на новый участок под застройку. Полечу спасать.

— Лети, Робин Гуд, — Тамара засмеялась.

С утра, едва успев выпить кофе, она услышала звонок. У ограды стояло двое мужчин в робах.

«Да здравствует новая ванная», — подумала весело Тамара и пошла открывать.

Едва она увидела лицо одного из плиточников, за секунду ее сердце сжалось, потом разбилось и снова склеилось, дыхание перехватило, а по всему телу прошла дрожь. В робе и с ящиком инструментов перед ней стоял он, Пашка.

— Сумская четырнадцать? — прозвучал до боли знакомый голос, приправленный новой хрипотцой.

Тамара собрала всю силу воли в кулак, чтоб сохранить лицо. Одновременно поняла, что Пашка ее не узнал. За пятнадцать лет Тамара изменилась. Белесые волосы она отрастила до пояса и красила в шоколадный. Худая фигура превратилась в соблазнительные песочные часы. А из-за близорукости девушка носила линзы, которые делали ее серые глаза ярко-голубыми. Изменился и Пашка. Тот же загар, та же улыбка. Но зубы уже не такие белые. Да и щетина на щеках портила вид. По лбу поползли залысины, а осанка выдавала не певца, а разнорабочего. Тамаре даже почудилось, что она уловила слабый запах перегара.

— Да, это здесь нужно ванну обложить, проходите, — Тамара показала рукой на дверь.

* * *

Работа закипела. А Тамара, желая выглядеть радушной хозяйкой, иногда предлагала чай или кофе рабочим. Одновременно она боролась с отвратительными воспоминаниями, но с холодным удовольствием ловила на себе заинтересованные Пашкины взгляды.

«Как был бабник, так и остался», — презрительно думала Тамара.

Работы заняли три дня. Пашка так и не узнал подругу детства. Тем более, что фамилия у Тамары уже была другой. А она удовлетворенно наблюдала, сидя на открытой кухне за стойкой и попивая кофе за ноутбуком, как, некогда красавец, Ветров ползает на коленках по полу ванной и выравнивает швы между плиткой шпателем. Куда пропала харизма и обаяние? Куда пропала Пашкина красота? Ей это было неизвестно, да и не сильно интересно.

На третий день под вечер рабочие получили расчет и стали собираться. Напарник Пашки срочно убежал куда-то после звонка супруги. А он сам попросил разрешения привести себя в порядок. Тамара не возражала. Она стояла, сложив руки, смотрела в окно на закат немигающим взглядом.

— Тамара, вы отлично варите кофе, — услышала она сзади. — Спорю, даже лучше, чем в кофейне на Университетском. Не хотите составить мне компанию, сравним?

У Томы пробежали по позвоночнику ледяные иглы, но она быстро стряхнула детское чувство.

— А вы Павел, не совсем удачно делаете комплименты, — она наигранно улыбнулась, но Пашка не ощутил подвоха.

— Хорошо, — он улыбнулся в ответ. —Давайте тогда выпьем чаю вместе, например, завтра?

Тамара медленно повернулась к Пашке, чуть наклонила голову вбок, прищурилась, не убирая улыбку. Потом внимательно посмотрела прямо ему в глаза:

— Вместе? Мы? — она сделала глубокий вдох. — Ветров, ты хороший, но ты не дотягиваешь, понимаешь?

Улыбка сползла с Пашкиного лица, будто ее стерли мокрой тряпкой.

— У меня дизайн-проекты, заказчики, любимое дело. А у тебя что? Плитка, шпаклевка и водка по выходным. Спустись на землю.

Она поклялась бы, что никогда в жизни не видела, как человеческие зрачки так расширяются от изумления и нарастающего стыда. Пашка уставился на нее широко раскрытыми глазами, промямлил что-то нечленораздельное. Он наконец разглядел знакомый изгиб бровей и родинку над губой. Потом спешно схватил сумку с вещами и инструментами, выскочил из дверей, рванул на себя калитку и исчез.

* * *

Через два дня вернулся Константин. Он не мог нарадоваться на прекрасный вкус жены и на качество работы в ванной. А Тамара тихо гордилась. И ванной, и тем, что расплатилась за давнюю обиду.

Автор рассказа: Вилена М.

Ссылка на основную публикацию