— Сколько можно ждать? – разнесся крик по квартире, — Кормить в этом доме будут или нет?
Маша вздрогнула. Она всегда вздрагивала, когда Коля кричал. Это было забито где-то на уровне рефлексов, если кричат, нужно бояться. Только рефлекс этот был не врожденным, а вбитым с воспитанием бабушки.
Алена Степановна была человеком старой закалки, поэтому внучке прививала раболепие перед мужем. Вбила в голову, что хороший муж приличную жену не обидит. Только хорошие мужчины ушли в лету вместе с эпохой бабушки.
Была бы у Маши мама, она выбила эту устаревшую дурь из головы дочери. Но вышло, как вышло, а при родах Машину маму прибрал Господь.
— Маша, я же только с работы! Устал и хочу есть! – очередной крик заставил вздрогнуть опять.
Если бы не воспитание, Маша могла бы даже в резкой форме ответить, что она тоже пришла с работы, тоже устала и была бы не против, если бы для нее кто-то что-то приготовил. Хоть те же самые пельмени!
Нет, она промолчала. А когда Коля появился в проеме двери, проговорила скороговоркой:
— Сейчас, дорогой, все будет готово! Порежь хлеб, пожалуйста! Я сейчас детей позову! – и прошмыгнула у него под рукой в сторону детской комнаты.
— Все на мне! – ворчал Коля, — Без меня даже хлеб порезать некому! – и с важным видом взялся за нож.
Ну, во-первых, хлеб она могла порезать и сама, во-вторых, дети пришли бы по первому зову. Она не хотела заострять внимание супруга на своем внешнем облике, в котором ходила на работу.
Страшного в нем ничего не было, если не считать украшений, которые он ей не покупал. И стоит заметить сразу, она была приличной женой, какой ее и воспитала бабушка, ни о каких подарках от сторонних мужчин и речи быть не могло. Просто Маша иногда покупала себе кое-что на скрываемую часть доходов.
А так, крикнув детям, чтобы шли ужинать, она пулей влетела в спальню, где моментально поснимала украшения. Рыбкой выскользнула из делового костюма и облачилась в домашний халат.
«Приличная жена не должна заставлять мужа ждать!» — выплыл один из уроков бабушки.
Ужин прошел в штатном режиме. Маша не запятнала статус «приличной жены».
Проконтролировала, чтобы дети поели, и отправила их делать уроки, сопроводив:
— Приду, проверю!
Маша внимала сетованиям супруга на начальство, на ленивых работников, на некачественные материалы и на все на свете, что его не касалось в принципе. Качала головой, поддакивала и поддерживала возмущение. А Коля вещал с важным видом:
— Я Егору говорю, если он будет гнать брак, выгоню его из бригады! Так этот паразит занозил себе ладонь и ушел на больничный! Барышня кисейная! Я помню, лет пятнадцать назад у нас Ефимыч работал. Так он говорил, когда ему фрезером фалангу пальца оторвало, он только йодом помазал, перевязку сделал и вернулся к станку. А тут какая-то заноза.
— Безобразие! – кивнула Маша, — Кто работать-то будет?
— Ну, мне как бригадиру, конечно, не положено, но я на его место встану. Начальство ведь выход продукции требует! – важно проговорил Коля.
— Ох, уж эти начальники! Все требуют и требуют! – Маша покачала головой, — Может тебе успокоительного накапать? День-то тяжелый был? – спросила Маша.
— Ну-у, — протянул Коля, — Думаю, рюмочку можно, но не больше! У нас же теперь каждое утро в трубочку дуть надо, как водителям! Тоже, блин, придумали!
— И не говори, глупости какие! – сказала Маша, вынимая из шкафчика коньяк.
— Может и ты со мной, для сосудов, говорят, полезно? – Коля подмигнул.
— Ой, что ты? – Маша смутилась, — Мне пробку понюхать и я уже никакая! Ты мужчина, тебе можно. А мне и не надо.
— Ну, за здравие тех, кого любим! – Коля опрокинул рюмку, задумался над второй, но отказался.
«Не дай бог, за алкоголь на входе завернут! Его – бригадира! Позора не оберешься!»
Проводив главу семьи, добытчика и центр вселенной на работу, Маша стала собираться сама. График у нее был несколько иной, чем у мужа, а еще было право самой устанавливать продолжительность собственного рабочего дня.
Было и в ее жизни время, когда приходилось вставать засветло и работать до самого вечера. И пусть то, далекое прошлое вспоминалось с улыбкой, нынешнее положение дел Машу устраивало полностью.
А начиналось все с маленькой комнатки в большом бизнес-центре, где они с Агатой рисовали карандашами на бумаге эскизы мебели по индивидуальным заказам. Заказчики тогда хотели что-то невероятное, а им, знающим принципы построения мебели, приходилось укладывать их больные фантазии в рамки возможного.
Сначала работали на тетю, потом, набравшись опыта и заимев репутацию, открыли собственную студию дизайна. А потом…
Годы, работа, бессонные ночи. Взлеты и падения. Копеечные сделки и рисковые кампании. А как итог – собственный концерн.
Дизайнерская студия с филиалами по области, три торговые точки под пять тысяч квадратов каждая и собственное производство.
— Привет, товарищ Корейко! – Приветствие Агаты не менялось уже несколько лет, а все потому, что Маша свои успехи в бизнесе и реальные свои заработки скрывала от мужа.
— Не смешно, — ответила Маша, — Уже давно не смешно!
— А мне смешно! – заявила Агата и показала язык, — Сколько ты уже от него скрываешь свои капиталы? Год? Два?
— Пять, — огрызнулась Маша, — Не знаю, как ему сказать. Он не поймет и не примет!
— Дура! – заключила Агата.
Эту беседу можно было назвать ритуальной. В такой или в такой же форме она происходила время от времени. По большей части, когда все шло хорошо. Во время авралов и происшествий, все занимались делом, а не обсуждением глупых заблуждений и семейных отношений.
— Вызови руководство от начальников цехов до самого верха, надо обсудить нововведения, — сказала Маша серьезно.
— Разведка донесла? – лукаво спросила Агата.
— Ну, блин, полтора часа жаловался! – подтвердила Маша, — Чуть не ляпнула, обращайтесь с претензиями в рабочем порядке!
Агата разразилась заливистым смехом:
— Вот бы ты ляпнула! Ой, как я хочу увидеть его лицо, когда он все узнает!
Маша наградила ее тяжелым взглядом, но тему не поддержала:
— В конференц-зале собирай, в кабинете все не поместятся.
Маша еще дома набросала тезисы, сейчас просто освежила в памяти и сформулировала основные мысли.
Когда зал заполнился, она откинулась в кресле и начала совещание:
— Нововведение с тестированием на алкоголь восприняты были с некоторым неудовольствием, но без явной вражды. Слава богу, понимают, что это нужно и важно. А может и по другим причинам. Сам факт – это работает.
Маша выпрямилась в кресле, чтобы указать на важность следующего аспекта:
— Прошу уделять больше внимания качеству. Нам жалобы не нужны ни в каком виде. Можете донести до рабочих, что при отсутствии брака в работе будут назначены премии в половину оклада. Это я гарантирую. А вот за брак, который дойдет до клиента и вернется с претензией, премии слетят у всей линии, которая пропустила даже чужой брак. Включая начальника производства и начальника ОТК.
— Жестко, Мария Михайловна, — сказал начальник производства.
— Хотите сказать, что несправедливо? – Маша прищурилась, — То есть, вы согласны допускать брак в работе? Или вам ваша должность стала в каком-то месте поджимать?
— Я всеми руками «за», — всполошился начальник производства, — Не каждый брак можно заметить.
— А вот вы комиссию и возглавите, которая будет разбираться с претензиями. Будете выявлять и обосновывать, что брак был допущен случайно или из-за наплевательского отношения к работе! Приказ после обеда получите в секретариате.
— Понял, — поникнув, проговорил начальник производства.
— Теперь о происшествиях на производстве, — Маша открыла блокнот, — Сейчас на больничном листе находится двенадцать человек. И только две простуды, остальные получили травмы разной степени тяжести именно на производстве. В приказном порядке провести дополнительный инструктаж по технике безопасности. Лучше в очном режиме с экзаменом по итогу. А не просто пронести журналы по цехам, где каждый распишется, правила техники безопасности не видев вовсе. Спасибо, свободны!
Когда в зале осталась только одна Агата, она сказала Маше:
— Ох, и жесткая ты баба! Я все совещание дрожала, как осиновый листок! Ты бы мужа своего так построила, он бы и не пикнул!
— Мужа нельзя! – улыбнулась Маша, — Приличная жена мужа не обижает!
— Вася! Притормози! – крикнул Коля в раздевалке своему сменщику, — Ты о нововведениях слышал?
Вася только заступал на смену со своей бригадой, но ему уже донесли о новшествах к подходу в производстве.
— Ясное дело! – отозвался он, застегивая форменную куртку, — На проходной огромными буквами написали, что меняется подход к качеству и про технику безопасности. Там, кстати, уже и распоряжения вывесили со всеми пунктами.
— Ну и что думаешь? – спросил Коля.
— Если подумать, так очень здраво! Хорошо работаешь, получишь премию, плохо работаешь – ничего не получишь, — Вася пожал плечами, — А про технику безопасности, так я полностью согласен. Чуть что, стразу бригадир виноват. А так, выучил, сдал, расписался. Если что, сам дурак, думать надо, куда пальцы суешь!
— Нет, оно, конечно, правильно, — Коля почесал голову, — Только это новое начальство как-то рьяно за все взялось. И за качество, и за премии, и за безопасность. Мы с тобой на этом предприятии без малого двадцать лет отработали и ни одно начальство пережили. Вспомни, тоже всегда начинали гайки закручивать, а потом нас откровенно кидали и на премии и на больничные выплаты. Что-то тут не чисто!
— Я слышал, — сказал Вася задумчиво после небольшой паузы, — Нынешнее начальство – две серьезные бабы. Их, правда, кроме верхушки конторы никто не видел. Но, опять же, люди говорят, за дело они взялись серьезно и с перспективой на будущее.
— Ну, вот! Опять же бабы! – недовольно сказал Коля, — Это меня и настораживает.
— Ты дома посиди и подумай, — серьезно сказал Вася, — У них дело со словом не расходится. Те же алкотестеры. Сказали и сразу ввели. Если и все остальное, что говорят, сделают, так в этом ничего плохого нету. Только на пользу, и рабочим, и начальству, и конечному потребителю.
— Как бы – да, — Коля задумался, — Но ведь бабы же.
— Неизвестно, что там за бабы, — сказал Вася, — Ладно, я на смену. Удачи!
По поводу начальства опасения Коли не оправдались. Все нововведения были реализованы в полной мере. А по итогам годы это принесло немалую прибыль, что отразилось на тринадцатой зарплате самым положительным образом. Только в семье начались проблемы.
Для оглашения итогов было проведено общее собрание всех рабочих с начальством. Вот тут Коля и узнал, кто является этим таинственным начальством, и что это за баба.
— Да как ты посмела от меня скрывать, такое? – бушевал Коля, — Ты, моя тишайшая жена, оказывается акула бизнеса! Мало того, что тебя среди наших как раз акулой зовут, так ты еще и моя начальница!
— И что? – спокойно спросила Маша.
— И что?! – взревел Коля, — Как мне теперь мужикам в глаза смотреть? Жена у меня, и зарабатывает больше, и статус у нее выше, так еще и начальница! Они же меня съедят своими подколками, что я на работе смену отпашу, а потом дома перед тобой на пузе с тапочками в зубах ползаю!
— Но это не правда, — сохраняя спокойствие, проговорила Маша, — Тем более, никто не знает, что ты мой муж.
— Но я-то знаю! – переходя на визг, истерил Коля.
— Если дураком не будешь, то никто и не узнает! – жестким тоном, каким обычно проводила собрания, Маша осадила мужа, — Сядь и успокойся! Ты заметил, что дома я веду себя по всем канонам семейной жизни. Не перечу, не командую, делаю то, что ты просишь. Какая тебе разница, как я веду себя на работе?
— Ап-ап, — Коля хватал воздух от шока и никак не мог выровнять дыхание. Такую Машу, он не видел никогда.
— Я уже год твоя начальница, — продолжила она, — Что в твоей жизни от этого изменилось? Не на работе, а у нас дома, в семье, в отношениях? Чем ты недоволен? Меня устраивает, что дома я мужнина жена, хранительница очага и опора своему мужу. А то, чем я занимаюсь вне дома, — она задумалась, — Так ты не сильно этим интересовался последние лет десять. Что изменилось сейчас?
Коля сидел красный, как знамя пролетариата. Думать в состоянии шока было тяжело, но не рассуждения жены его шокировали больше, а то, как она с ним разговаривала. Сталь в голосе, конкретика в фактах, жесткое требование ответов.
Страшно, конечно. А важнее было то, что непонятен был факт ее покладистости в семейной жизни. При желании она могла бы засунуть за пояс или прижать к ногтю любого, даже самого брутального мужичка.
— Машенька, — проблеял он, — А как дальше-то быть?
— А так, как было раньше, — сказала она привычным, добрым и ласковым голосом, — Я люблю тебя, любою нашу семью, люблю нашу жизнь. Зачем в ней что-то менять? К тому же, приличная жена в первую очередь заботится о доме, семье и муже, а потом уже обо всем остальном.
—
Автор рассказа: Наталья Потапова
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
