— А ты хороший мальчик! – промурлыкала Ольга Всеволодовна, — И, главное, старательный!
Никита сдержанно улыбнулся, но не ответил.
— А еще красивый! – Ольга Всеволодовна провела пальчиками по накачанной груди парня, а потом на нее и улеглась, — Необычный ты какой-то, я сразу заметила.
— Спасибо, — проговорил Никита бархатным баритоном.
— Николос, — проговорила она, — Имя красивое, но тебе совершенно не подходит.
— Никита, — сказал он, — Меня зовут Никита, а Николос — что-то вроде клички.
— Псевдонима! – она приподнялась и щелкнула его по носу, — Это называется псевдоним! – и легла на место.
— Ну, вам лучше знать, — Никита знал, что с клиентами спорить нельзя.
Никита повернул голову, чтобы рассмотреть часы на тумбочке, оплата ведь почасовая.
— Не дергайся, — Ольга Всеволодовна придавила ухом грудь парня, — Я доплачу столько, сколько натикает. И чаевыми не обижу. Лежи уж!
— Простите, — проговорил Никита.
Она вдохнула запах неостывшего тела, с блаженством выдохнула:
— Ты еще и вежливый! Не мальчик, а мечта! Попался бы ты мне лет двадцать назад, окрутила бы, захомутала бы, — она вздохнула, — Девушка у тебя хоть есть? Или ты из этих, которые по-всякому могут?
— Нормальный я! — Никита чуть возмутился.
— Тише! Тише! – Ольга Всеволодовна улыбнулась, — Не хотела ранить твое нежное самолюбие!
— Так, не, я не из этих, — пробубнил он, — И девушки нема.
Никита захлопнул рот, потому что сквозь маску приличия прорвалась деревенская суть.
— Ты покраснел! – Ольга Всеволодовна сладко улыбнулась, — Ты что, не городской?
Парень молчал, а краска с лица не сходила.
— Ой, ты божечки! – просюсюкала Ольга Всеволодовна, — Душа нараспашку и сердце на рукаве! Как ты в профессию попал, принц деревенский?
— Как все, так и я, — окончательно смутился Никита.
Как все попадают, Олька Всеволодовна знала. Кто по наркоте, кто из-за лени, кто по дурости. Никита не производил впечатления, что прошел проторенной предшественниками дорожке. Женское чутье подсказывало, что этот мальчик шел своим путем, только свернул где-то не туда.
Ольга Всеволодовна откинулась на подушку:
— Водички мне налей! – попросила она.
— Шампанского? – спросил Никита.
— Простой воды без газа, — уточнила она.
Никита встал и направился к бару. Стесняться смысла не имело, особенно после того, что уже произошло, поэтому он не озаботился ни бельем, ни простыней, ни халатом.
— Фигурка у тебя атлетическая! – в который раз изумилась Ольга Всеволодовна, — Ты не спортсмен, часом?
— Не, — он мотнул головой, и сразу добавил, — Простите! Нет.
— Ладно, хватит притворяться и строить из себя лорда, — она сделала несколько глотков, — Понятно уже, что ты институтов не оканчивал и словесности не учился. Я разрешаю просто побыть собой.
Никита сдержанно выдохнул:
— Спасибо, Ольга Всеволодовна! – произнес он.
— Просто Оля, мы же договаривались, — укоризненно сказала она.
— Простите!
— Простите, спасибо, пожалуйста, — передразнила она, — Хорошо, видимо, вас дрессируют?
— Не так, чтобы сильно мордуют, но советы, как себя вести, дают. Да, так дают, что только попробуй не послушайся! На «ать-два» выпрут!
— Ах, вот ты какой! – восхитилась Ольга Всеволодовна, — Самобытный и дерзкий! Что же ты в эскорте забыл?
Никита посмотрел на Ольгу Всеволодовну:
— Там длинная история, — отмахнулся он.
— Ну, расскажи, я не тороплюсь, — она отдала ему стакан и легла на бок.
— Да, вам и не интересно будет. Вы бизнес-дама, а я этот, как его, — он пощелкал пальцами в воздухе, — Эскорт, в общем.
— Ой, ну все! Хватит ломаться! – Ольга Всеволодовна похлопала ладонью по соседней подушке, — Заинтриговал дальше некуда. Обожаю жизненные сказки на ночь!
— С чего же начать? – Никита задумался.
— А давай с самого начала, — предложила Ольга Всеволодовна, — Где родился, в какой семье, чем занимался?
Родился Никита в небольшой деревеньке в Брянской области. Когда-то деревенька была большая и была местом жительства работников колхоза-гиганта имени Ленина. Но с тех прекрасных времен от колхоза остались одни огрызки, которые растаскивали предприимчивые фермеры.
Оставалась, правда, и государственная часть, но она все больше загнивала и разваливалась. Там родители Никиты и работали.
Мама работала дояркой, а папа скотником.
— В деревне оно как? – рассказывал Никита, — Если работать не ленишься, то все будет. И достаток в доме, и семья добрая. А если блажь, какая, так ни одно пособие не спасет. Хотя на деревне люди всякие живут.
Мама Никиты была женщиной тихой, доброй, покладистой. С мужем не спорила, хозяйство вела исправно. А вот у папы были две страсти в жизни. Водка и продолжение рода.
— Пока его первая страсть не прибрала, он второй страстью семерых детишек завел. В деревне говорили, что лучше бы он сбежал, было бы с кого алименты стребовать. А с могилки на погосте, какой спрос?
Никита был старшим в семье, поэтому очень рано узнал, что такое работа до кровавых мозолей и сон в полглаза, чтоб за младшими смотреть.
От школы, понятно, освободить никто не мог, да какая может быть учеба, если после уроков бежишь к фермерам хоть что-нибудь подработать?
С четырнадцати лет папкины знакомцы посадили его на трактор и объяснили, куда жать, на что давить. А поскольку, по малолетству алкоголя в рот не брал, пользовался повышенным спросом.
Мать была рада, по голове гладила да приговаривала:
— Кормилец! На тебя вся надежда!
Так и выходило, что кроме Никиты помочь было некому. Мальчишкой он уродился, да самый младший. Остальные – девчонки.
Аттестат Никите отдали, нарисовав там трояков. Считай, вошли в положение, и дурить голову не стали. Тракторист при деле в науках не нуждается.
Никита все собирался официально на права сдать, чтобы в кусты из трактора не сигать, как полицейский бобик увидит, да не успел. Его считай из трактора на призывной пункт и доставили. Где-то он перед Родиной задолжал.
— Про армию рассказывать? – спросил Никита, предполагая, что Ольга Всеволодовна спит.
— Конечно, рассказывать! – сказала она, — Ты просто замечательный рассказчик!
Отправили Никиту в ракетные войска стратегического назначения. Загнали в такие дали, что только на поезде везли семь дней. А потом еще два дня в грузовике по лесам катали.
«Армия, как армия», — подумал Никита. Сравнить-то не с чем было. Кормежка была приличная. Больше и разнообразнее, чем дома. Он же все маме да малым оставлял, а тут, выдали порцию – ешь, оставлять некому. Что на тарелке оставишь, в помойный чан.
Режим дня порадовал. Восемь часов сна! Да, где это видано, чтобы столько спать? Никита больше пяти часов подряд и проспать не мог. Не привык.
Пару месяцев с ними повозились с курсом молодого бойца: бег, прыжки, упал-отжался. Дали из автомата пострелять. Потом выдали учебники по баллистике и ракетам за 1975 год. Законспектировали, выучили, сдали, забыли. А дальше все.
Майор вышел перед нами на плац и говорит:
— Поскольку вы срочники, то к современным ракетам вас никто не подпустит. Военная тайна! По плацу гонять вас никто не будет, дураков мало. Из части ни-ни, а так, делайте, что хотите. Офицерский чепок открыт, доступ есть даже для рядовых. Предупреждаю только об одном, никаких пьяных драк! Посажу на губу, и до конца службы забуду! Всем все понятно? Разойтись!
Торговая точка Никиту не интересовала, максимум довольствия он отправлял домой. А из развлечений была только библиотека и спортзал с тренажерами.
К чтению у Никиты привычки не было. А с такой кормежкой да без упражнений, он понял, что в форму через месяц не влезет. Вот и таскал железо с утра до вечера, чтобы от скуки не помереть.
Объявился как-то у них лейтенант ретивый, молодой, да ранний. Как есть в генералы метил. И давай искать себе персонального водителя на БТР. Никита и вызвался. Там что трактор, что БТР – система одна.
Покатал Никита этого лейтенанта пару месяцев по лесам, а потом лейтенант потух. Понял, что его просто напросто в эту глушь сослали. Запил. Перестал кататься. А все же не без прибыли для Никиты. Выправил он водительские права на БТР, что и на трактор подходят.
— Нормально, думаю, из армии сразу с правами вернусь! – рассказывал дальше Никита, — Сразу и работать пойду!
А до конца срока службы вернулся в качалку. Сила мужику всегда за честь будет!
— Хорошо-то как! – потянулась Ольга Всеволодовна, — А как ты в «мальчики» попал?
— Это уже история грустная, — сказал Никита, — Рассказывать?
— Конечно, рассказывать! – Ольга Всеволодовна даже села на кровати, — Грустные истории – они же самые интересные!
— Мамка моя на работе была, а младшие сами поесть решили приготовить.
Дом вспыхнул как сухая солома. Девчонки повыскакивали, а Витька, младшенький, перепугался, да в доме спрятался. Когда мать прибежала домой, хата уже полыхала. А сквозь шум пожара слышен был Витькин плач.
Мать бросилась в огонь, еле его нашла, да в окно выкинула. Только сама собралась в то же окно прыгать, крыша и провалилась.
Никите телеграмму отправили, а он как раз в это время домой добирался. Десять дней дороги, десять дней телеграмма за ним по станциям бежала, да догнать не могла.
— Я когда приехал, чуть сам в пепелище не лег. Не знал же ничего. Но соседи сразу меня в полицию отправили, узнать, что и как.
Маму уже похоронили, а сестер с братом отправили в детский дом в Подмосковье.
— У меня из вещей, парадная форма, да подарки для родных. Взял я адрес детского дома, куда моих определили, да поехал. Дом сгорел дотла, восстанавливать было нечего.
Порадовало лишь то, что их всех вместе в одно место определили. Никита, сдерживая слезы, успокаивал, что все будет хорошо. Говорил, что сейчас или работу найдет, или учиться поступит, жильем обзаведется и сразу их заберет.
Говорил и сам старался поверить.
Работу не работу, а подработку нашел быстро. Грузчики всегда нужны. Хотел экспедитором устроиться, да в правах только трактор.
Пошел по училищам-колледжам, чтобы профессию получить и чтобы общежитие было. И за каждой дверью его ждал отказ:
— С таким аттестатом вам в столице делать нечего! Езжайте к себе в Брянск, может, там по квоте примут.
Если бы не дети, Никита бы поехал. Так он хоть раз в две недели к своим родным мог приехать. А из Брянска не накатаешься.
— Грустно, — Ольга Всеволодовна утерла слезу, — А к Макару ты как попал?
— Машину разгружал. Жарко было. Я футболку снял, а он мимо шел. Ну, и подошел и спросил, не хочу ли я много зарабатывать, практически ничего не делая, — Никита поджал плечами, — Я ж в армейке накачался, а форму растерять негде было. Вот он и приметил мускулатуру. Разглядывал так, что я и не понял сразу, на что он намекает.
Ольга Всеволодовна хихикнула.
— Я сразу и подумать не мог, что он мне предложить хочет. Спрашиваю: «Драться?», а он так странно отвечает: «В некотором роде сражаться»
Отвез Макар Игнатьевич Никиту в свой особняк, сумму назвал за «сражение», что Никита чуть не подавился. Ну, и ляпнул, что за такие деньжищи он кого хочешь уработает!
Оказалось, что урабатывать надо несколько иначе. И сутки ему дали на размышления.
— А чего было думать? – Никита сидел, опустив голову, — Учебы нет, работы нормальной тоже нет, потому что из образования только школа. Да, толку от нее. А ведь сестры ждут, когда я их заберу. Да еще Витька на пожаре пострадал. Его подлатали, но все равно еще лечение надо. Вот я и встал в строй мальчиков-зайчиков, что за капусту морковками сражаются.
— Да, уж, — Ольга Всеволодовна вздохнула, — История, так история. И что делать думаешь?
— А что тут делать? – Никита натянул простыню до груди, — Подкоплю денег, отстрою дом, заберу малых, да пойду трактористом работать.
Ольга Всеволодовна замолчала.
«Почему с хорошими людьми всегда какая-то гадость происходит?» — крутилось у нее в мыслях.
Лежали молча.
— Может, я пойду уже? – спросил Никита.
— Да подожди ты! – остановила его Ольга Всеволодовна, — А давай я тебя найму? Сделаем тебе прописку, назначим официальную зарплату. У меня большой дом. Детей сможешь забрать.
— Кем наймете? – Никита ухмыльнулся, — личным мальчиком-зайчиком?
— Нет, блин, трактористом! – и Ольга Всеволодовна рассмеялась.
—
Автор рассказа: Ангелина Коровкина
Канал Фантазии на тему
Загрузка...
