Хамка

Мы решили устроить небольшой перерыв, приятно ведь отвлечься от бесконечных отчётов и просто выпить чаю. Тем более, каждая из коллег приносит что-то свое, особенное, домашнее лакомство. Сегодня «дежурила» Анна Сергеевна. Но она с утра была не в духе, невеселая. Мы даже удивились: это наша-то зажигалка Анна Сергеевна? Неунываемая и несгибаемая Аннет?

— Девчонки, ничего вчера не пекла, не успела, — растерянно сказала она, — целый день на даче провозилась. Давайте пирогов закажем? Правда, я на них теперь и смотреть не смогу.

Финансы у нас поют романсы, и «песня» эта – нескончаема. Мы потому обед из дома носим, что модные нынче доставки обедов нас просто разорят. Если Анна Сергеевна не успела, так за что ее винить?

— Да не переживайте вы так, и деньги бешеные не тратьте, — отозвалась Иришка, — у меня с собой сегодня крекеры прихвачены. Кофе, чай, сахар есть – горевать не будем.

Все оживились, налили полный чайник воды, вскипятили ее, заварили прекрасный чай, который нашей Леночке, старшему диспетчеру, привезла из отпуска подруга. Чай прекрасный, душистый, с бергамотом! Пить его – наслаждение! А если к нему добавить соленый крекер вприкуску – так вообще, настоящее английское чаепитие будет!

— Вы как себя чувствуете? – я обратилась к Анне Сергеевне, — не надорвались, случайно, на плантациях своих?

Анна Сергеевна махнула рукой.

— Да что про эти плантации вспоминать? Выкопала клятую картошку, да и Бог с ней. Каждый год ругаю сама себя: зачем тебе все это надо? И каждый год – одно и то же: сажаю десять ведер. А куда мне? Мужа нет, дети выросли и разъехались. Отдыхай на даче, птичек слушай, с цветами возись. А я вечно на старые грабли наступаю, глупая… Все боюсь оголодать, — грустно улыбнулась она.

Все разом заспорили: нужно сажать картошку или не нужно? Не проще ли в магазине килограмм купить, да и ладно? Тем более, картошка сейчас очень хорошая, вкусная. Дурацкий менталитет, вечно ожидать плохого – в крови! Даже у совсем юных.

Вон, наша Иришка, двадцать пять лет всего, и то каждые выходные на дачу таскается, пластается на грядках.

— Да я загораю просто, — смеется Иришка, — и… фитнес, заодно!

Мы ничего не сказали. Правда, подумали: Иришка, наша пампушечка, и фитнес – это две разные вселенные! Но, хозяин-барин, как говорится. Я лично давным-давно ликвидировала плантации на своей фазенде, уменьшив их в пять раз. И ругаю себя теперь за свое легкомыслие: а вдруг? Так что, покоя нет. Не так, и не эдак. Но держусь, закусив удила. Не девочка уже, чтобы спину гнуть со своим давлением под палящим, злым, совсем не похожим на северное, солнцем.

— Девочки, только честно, я похожа на падшую женщину? – вдруг спросила Анна Сергеевна.

Мы тут и рты пораскрывали. Анна Сергеевна, наша любимица, наша «мамочка», скоро покинет нас. На пенсию собирается. Такая милая, улыбчивая женщина. Мы все учились у нее, набирались опыта под чутким ее руководством, именно Анна Сергеевна вытаскивала нас из «косяков» по работе, буквально загораживая собой перед грозным начальством. Как ее не любить? И тут она такое выдает: падшая женщина!

— А может эта ваша «падшая» звучала как-то иначе? – спросила Леночка, — ненормативно?

Анна поежилась. Вновь поправила аккуратную кофточку, посмотрела на ногти (без маникюра, коротко подстриженные, но вполне себе чистенькие ноготочки).

— Ну да, Елена Александровна, ненормативно. Было так сказано: старая падшая женщина. Но – ненормативно! Сама виновата, сама. Нечего было права качать в таком ужасном виде…

Анна Сергеевна смутилась, покраснела, ну совершенно потерянной стала.

Наша Иришка-пампушка сдвинула брови и рявкнула:

— Рассказывайте! Кто вас посмел обидеть? Опять соседка по участку?

Анна отрицательно покачала головой.

— Нет. Продавщица круглосуточного магазина, где я хотела сегодня купить пирожки…

А началось все банально. Анна Сергеевна уехала на дачу в пятницу. Оделась, как обычная дачница: спортивный костюмчик, кроссовки, куртка. Оглядев свои «плантации» зашла в домик, чтобы облачиться в рабочую одежду: сапоги, старенькие спортивки и халат. Обычный такой, еще советских времен, халат. Раньше такие носили уборщицы на производстве и «трудовики» в школе.

Переоблачившись, Анна ринулась в «бой». Пока сухая погода, нужно было закончить уборку овощей. Даже чаю не попила, лопату в руки – и вперед! Все выходные – в коленопреклонной позе. В воскресенье так намаялась, что решила переночевать в своем домишке, а утром отправиться на 6.20 на первом автобусе: успеет собраться на работу.

Да противный старенький будильник ее подвел. Ему лет сколько? Пятьдесят, наверное. Типичный круглый, тикающий, как бомба, и орущий, как звонок в школе – мертвого разбудит. А тут, наверное, в маразм впал. Сам проспал. И зазвенел не в пять утра, а в шесть! Анна вскочила, на часы глянула, заторопилась, заспешила, второпях напялила на себя старье и полетела на автобусную остановку быстрее ветра.

В автобусе на нее никто внимания не обратил. Подумаешь, тут половина таких – люди с дачи едут, не до красоты. Анна, довольная, что успела, решила выйти на остановке у круглосуточного магазинчика, в котором всегда продавались неплохие полуфабрикаты и пирожки. Местная умелица снабжала хозяина свежей выпечкой и даже шаверму делала.

Зашла Анна в магазин – тишина. Уставшая от ночных пьяниц продавщица мирно дремала в уголке. Звякнувший колокольчик ее разбудил. Она подошла с недовольным видом к прилавку: что этой бабке не спится? Анна Сергеевна решила не задерживать замученную женщину и быстро выбрала несколько штук: два с рисом и яйцом, два с капустой, два с картошкой. Продавщица кинула выпечку в пакет и швырнула покупательнице, выжидая, видимо, что та еще и бутылку купит. К такой-то закуске!

Но Анна Сергеевна постаралась побыстрее ретироваться. И только на выходе поняла: пироги были каменные! Наверное, продавщица поленилась их списать, так и оставив на прилавке. Пришлось вернуться.

— Пироги не свежие какие-то, девушка.

«Девушка» мгновенно ощерилась, как разъяренная львица!

— Мне кассу сейчас сдавать! Как я тебе (!) возврат оформлю, дура ты старая!

— Но… Я же деньги платила? – растерялась Анна Сергеевна.

— Да мне по барабану, че ты платила! Пшла вон отсюда! Ишь ты, опойка, грамотная какая, пироги-и-и ей несвежие! Тьфу!

Тем не менее, эта мегера деньги из кассы вынула и кинула на прилавок. Швырнула с бешенством!

— Не смейте так себя вести с покупателем, — дрожавшим голосом произнесла Анна Сергеевна.

— Бабки свои бери, синячка! И вали отсюда, бл… старая! – визжала продавщица.

Анну Сергеевну сдуло ветром.

— Я понимаю. Ночной магазин. Смена тяжелая, — заплакала Анна Сергеевна, — но так кричать? Так кричать… Она, наверное, меня приняла за одну из клиенток… Не знаю. Одета я была крайне плохо. Но неужели мое лицо такое… Такое…

Мы с трудом успокоили нашу дорогую Анну. И с трудом успокоились сами.

— Тяжелая смена тут вовсе ни при чем! – возмутилась Леночка.

И мы с ней все согласились.

***

Татьяна считала минутки. Должна была прийти Катерина, и опять задерживалась. Танька злилась неимоверно: дома нужно Сережку успеть в школу собрать, покормить, перевести через дорогу. Праздник парню устроить – 1 сентября! А этой гадины нет и нет. Сердце у Тани сжималось: работать в ночь на «алкашке» — невыносимо. Она бы никогда и ни за что, но куда денешься?

Ребенка нужно одевать, кормить, растить и учить! Папаша-то, хрен с горы, платит копеюшечки алиментов, и горя ему мало! А Таньке никуда не скрыться, Танька – мать! И хочется Таньке своего Сергуньку в люди вывести, чтобы счастливым был, чтобы не в магазине, а на нормальной работе работал. А чтобы человеком стать, нужно учиться… Да Танька в лепешку расшибется, а вырастит Сережку!

Да где же эта оторва, Господи!

Брякнул колокольчик. В магазин завалилась невероятная тетка лет сорока. Зуба переднего нет, под глазом – бланж! Пьянее вина. Приперлась, да как шваркнет по прилавку кулаком!

— Где эта, так ее перетак, продавалка! Подать ее сюды!

Таня вышла из своего угла.

— Чего орешь?

Пьянчуга подбоченилась.

— Пирогов мне дала!

— Какие?

— С капустой! – баба растопырила грязные пальцы, — три штука!

Таня раздраженно кинула в пакет три черствых пирожка. Николаевич приказал их списать еще позавчера, но Танька совсем забыла про его указания. Она с этим первым сентябрем про все позабыла…

В зал ввалилась еще одна «барышня», не лучше. Да что сегодня, восьмое марта, что ли?

— Машка, купила? – толстая деваха с фонарем под левым глазом подскочила к кассе.

— Купила, да только пироги-то каменные! Эй, ты, лярва, я как жрать твои пироги буду? – Машка «наехала» на продавщицу.

— Не хочешь, не жри! – огрызнулась Татьяна.

Молодуха, подружка Машки, в этот момент щелкнула камерой телефона.

— Ф-фиксируем, — важно сказала она, и тут же гаркнула:

— Водки нам! Быстр-а-а-а!

— Слышь, может орать не будем, я милицию сейчас вызову! – у Татьяны не выдержали нервы.

Она сняла с витрины бутылку, предварительно открыв пробку, всучила «покупательницам» и приготовилась отражать атаку.

Но…

Внезапно рожи у алкоголичек изменились и протрезвели на глазах.

— Ирина, зафиксировала? – спросила та, что постарше.

— Да, Мария Владимировна, зафиксировала.

— Я милицию вызову сейчас! – заверещала Татьяна.

— А вызывайте! Давно пора! – в магазин вошли еще двое: приятная подтянутая молодая женщина и рядом с ней… рядом с ней – вчерашняя нищенка, которую Таня так неосторожно облаяла.

— Мало того, что вы распространяете просроченную продукцию, мало того, что вы хамите, так вы еще и продаете алкоголь.

— Нам можно! Мы – кафетерий! – залепетала растерянная Таня.

— А какое сегодня число, уважаемая, — строго посмотрела на продавца Лена (а это была она).

Вот тут Татьяна и охнула… Она совсем забыла… Первое сентября. Нельзя! Никому! Хозяин с вечера предупреждал, чтобы витрина с алкоголем была наглухо задраена! А эти тетки, видимо, комиссия какая-то. Господи!

Таня разревелась.

— Я совсем забыла… Я не хотела… Простите меня. Пожалуйста! Я с этой работой совсем с катушек съехала!

— Найдите другую работу, — сказала Анна Сергеевна.

— Не могу! Платят везде копейки. А у меня сын…

— А вас и так уволят. Вы же чек пробили? Пробили! Хозяину из-за вас проблемы не нужны, — дерзко встряла в разговор Иришка.

На Татьяну было страшно смотреть. Подставные «алкоголички» сами растерялись. Не слишком-ли жестокой оказалась их месть?

***

Вы меня простите за мое хамство, — Татьяна вытерла подоконники, а теперь стояла и ждала, когда Анна Сергеевна освободит рабочее место.

— Да брось ты, Таня. Ну тысячу раз уже извинилась!

Таня окунула швабру в ведро с моющим средством.

— Просто я как в тумане ходила. Бывший копейки платил, хозяин магазина – тоже. Стыдно до сих пор, совсем озверела, — она провела шваброй под столом.

— Да ведь здесь тоже не больно-то платят, — вздохнула Анна Сергеевна, — тебе учиться надо, Таня!

— Ну и что? Зато оформление официальное! И больничный! И график удобный, могу подработку взять! И отпуск, и елка, и подарки для сына! А уж об учебе я никогда не забываю! – тараторила Татьяна, бойко вытирая пол насухо.

— Я думаю – все у тебя получится, — улыбнулась Анна Сергеевна.

— Я думаю – тоже, — сказала Татьяна.

—

Автор рассказа: Анна Лебедева

Канал Фантазии на тему