Дойти до вершины

Всю жизнь я шёл к вершине. Но сейчас, уже достигнув большой высоты, я смотрю вниз — и что же вижу? Я вижу счастливых людей. Они смеются и машут руками – там далеко, внизу. А я, так высоко, запыхавшийся и усталый, не могу даже найти сил на улыбку.

В фирме я работаю уже шесть лет. Это слишком короткий срок, если хочешь пробиться в люди, но благодаря трудолюбию мне удалось преуспеть. Переработки, командировки, курсы повышения квалификации в свободное время – все небольшие уступки в пользу работы окупались стабильным ростом положения.

Но этот подъём по карьерной лестнице, который я за недостатком способностей осуществлял чуть ли не ползком, не шёл ни в какой сравнение со взлётом моих действительно одарённых знакомых.

В институте мне довелось учиться с девушкой по имени Вероника. Все знали, что Вероника поднимется высоко: в её глазах читались необъятные амбиции, а на лбу стояла печать соразмерного им таланта. В отличие от нас, она не только работала до изнеможения, но и показывала соответствующий результат. На крыльях успеха она парила всё выше – а мы могли только наблюдать снизу и завидовать. Наверное, именно из-за этой разницы в уровне мы быстро потеряли контакт после института. Я слышал, что она получила хорошее место в Венгрии – разумеется, с перспективой дальнейшего роста.

Этой весной мне предстояла командировка в Будапешт. Несмотря на большую занятость, я поддался своему любопытству и, узнав номер Ники у знакомых, предложил ей встретиться. Она согласилась.

Разумеется, у меня не было ни малейшего сомнения, что работа вознесла талантливую и амбициозную Нику на самую вершину.

Я выполнил необходимые дела уже в первый день: посетил офис, подписал одни бумаги и добился подписи других. Из окна венгерские коллеги ткнули пальцем в Будайскую крепость и Рыбацкий бастион, так что знакомство с городом также прошло успешно. Мельком взглянул на здание парламента, рядом с которым у меня была встреча, и набрал сувениров в попавшейся рядом палатке, сам не зная, что изображено на купленных открытках. Бумаги задержали нас в офисе до темноты, так что Цепной мост увидеть удалось только на печати руководителя – чего, несомненно, для общего представления об архитектуре вполне хватило.

На следующий день мне снова пришлось проснуться рано: до встречи с Никой предстояло ещё несколько деловых встреч. В качестве места встречи она предложила Будайский холм – странный выбор, как я тогда подумал. Когда подошёл оговоренный час, я решил добраться до пункта назначения местным транспортом. Не то чтобы кряхтящий зубчатый трамвай, лениво карабкающийся в гору, казался мне интересным. Но мама… Я знал, что по возвращении она, как всегда, будет спрашивать про заграницу – а мне, как всегда, кроме поездок в такси, будет не о чем ей рассказать.

Трамвай не спешил. Я привычно боялся опоздать; его заторможенные остановки и приглушённый рокот раздражали меня. Безмятежные лица вокруг с насмешкой отводили от меня взгляды и замирали на густой зелени по краям дороги.

Дойти до вершины

Я опоздал на непростительные семь минут. Платформа быстро опустела, и я понял, что Ника меня не дождалась. Ощущая глупость своего положения, я собрался было позвонить ей и извиниться за непунктуальность, когда сзади раздался шум раздвигающихся трамвайных дверей.

Я обернулся и увидел — из трамвая вышла Ника.

Если бы пассажиры не разошлись, я бы вряд ли её узнал. Не из-за прошедших лет: нам обоим было по тридцать два, а Ника выглядела даже немного моложе. Но сейчас она улыбалась; и я вдруг задумался о том, улыбалась ли она раньше, а если нет – как ей удалось улыбнуться теперь так привычно и естественно, как будто её лицо не знало другого выражения?

– Ника! – я перевёл взгляд на пустую кабину водителя позади Ники и изумлённо выпалил, — ты водишь трамвай?

– Да. У меня как раз перерыв, можем пойти вон в ту кафешку поболтать.

Сейчас, вспоминая наш разговор, я очень надеюсь, что в моём голосе не прозвучало упрёка. Впрочем, в её ответе я не услышал и тени смущения. Я не сводил с Ники взгляда. Небрежно собранные в хвост густые волосы, неторопливые движения и не сходящая с губ улыбка – ничто из этого больше не напоминало Нику, которую я знал. Амбициозную, пробивную Нику, с её устремлённой вперёд походкой и обведёнными усталой синевой глазами.

Я растерялся и совсем не знал, о чём говорить.

Возможно, именно из-за этого я начал сбивчиво рассказывать про наших одногруппников. Я выложил Нике всё, что знал, хотя она об этом не просила: кто в какой компании работает, кому повезло заключить многообещающий контракт, кто смог уехать за границу. Рассказал и про себя: но здесь, рядом с Никой в форме вагоновожатой, моя невероятная история успеха показалась скучной и избитой. Это озадачило меня ещё больше.

Ника дождалась паузы в моём монологе и добродушно заключила:

– Значит, у большинства всё неплохо.

— Да, — устало выдохнул я, сдерживаясь, чтобы не утереть выступившую на лбу испарину. Мне очень хотелось рассказать что-то действительно увлекательное, но я не находился, и наконец выпалил:

— А ты-то как здесь оказалась?

Ника с насмешливой улыбкой потянулась к волосам и плотнее затянула длинный каштановый хвост. Я поспешил выразиться точнее, но только усугубил ситуацию:

— В смысле, мы все думали, что ты занимаешь какое-то очень высокое положение. Не пойми меня неправильно. Просто мы думали, ты дошла до самой вершины…

Ника качнула каштановой головой в сторону города:

— А я, по-твоему, где?

Я посмотрел по направлению её жеста и только теперь оценил вид, открывшийся с вершины холма. Железнодорожное полотно резко скатывалось в густые зелёные кроны, из-за которых далеко внизу, на берегу Дуная, виднелись светлые фасады. Под только что загоревшимися фонарями Цепного моста бежали друг за другом цепочки крохотных машин. Плавные линии гор на горизонте переходили одна в другую и наконец сливались с темнеющим небом.

— Мне здесь очень нравится, — заговорила Ника. — Спокойный, неторопливый город. Я очень рада, что вы все смогли добиться такого успеха, но сама я… — она быстро посмотрела на часы, — сама я как-то устала от всего этого.

Она всматривалась в моё лицо, видимо, пытаясь понять, удалось ли ей донести мысль.

— Но я не всё время здесь. Мы работаем по сменам, так что хватает времени и на другие вещи.

– Значит, у тебя всё-таки есть вторая работа? – оживился я, почуяв знакомую почву.

– Не совсем. У нас с мужем небольшая музыкальная группа. Записали один альбом, но концерты пока не проводим: дети маленькие, не до того.

Я спросил о чём-то – не помню уже, о чём – и попал в точку. Ника заговорила увлечённо, готовая поделиться – но я не знал, как это принять и что ответить. Я чувствовал себя, как на экзамене, когда каждый вопрос преподавателя обнаруживает новый пробел в знаниях, о котором ты даже не догадывался. Она говорила о музыке, о литературе, о странах, которые я просто посещал, а Ника по-настоящему видела. Её муж готовился защищать диссертацию по литературе, поэтому она «немного читала классиков». Дети занимались в секции спортивного туризма, поэтому она «немного путешествовала по окрестностям». Я спросил название их группы, но не запомнил – это было венгерское слово. За годы работы в международной компании я не довёл до хорошего уровня даже английский. Ника же, помимо венгерского и английского, знала словацкий и немецкий — выучила, пока была в декрете.

А потом Ника снова посмотрела на часы и заторопилась обратно в свою кабину с большими чистыми окнами. «Могу вечно смотреть на эти пейзажи», — восторженно поделилась она на прощание. Я тоже сел в вагон, но, как только он тронулся и начал осторожно спускаться сквозь сгущавшуюся темноту, мои глаза сразу сомкнулись от накопившейся усталости.

***

В московском Внуково поджидала служебная машина. Она отвезла меня из аэропорта сразу в офис. По дороге звонила мама, спрашивала про поездку, но времени на разговоры не было: я знал, что на работе с меня спросят результаты по венгерским делам. Поэтому перезвонил только вечером. Сказал, что катался на трамвае и видел венгерский парламент – вот и вся поездка. Деловая командировка, какие ещё фотографии.

И вот сейчас, десять часов спустя, я впервые нахожу время, чтобы подумать о Нике. О вершине, на которую поднялась она – совсем не похожую на мою вершину, на вершину наших знакомых, людей, которых я вижу каждый день на работе. Путь к этой вершине уже отнял у меня шесть лет. И теперь я впервые задумываюсь о том, приведёт ли он меня к счастью. Альпинист, достигнув вершины, вспоминает ночные привалы и захватывающие дух виды, разговоры с товарищами у костра и вкус тушёнки на голодный желудок. Боль в мышцах напомнит ему об увлекательной дороге. А о чём напомнят мне морщины между бровей, сгорбленная спина и магниты из городов, которых я так и не увидел?

И я сажусь и начинаю писать этот рассказ. Всегда мечтал попробовать. Может, он будет первым шагом на пути к вершине — моей новой, настоящей вершине.

Автор рассказа: Данил Лысенко

Ссылка на основную публикацию